Водный мир. Герилья
Шрифт:
— А людей как учишь?! — удивился я.
— Собственным примером, юнец.
— Ну и рассказал бы, на что это похоже, — предложил я самый очевидный вариант. — Просто же!
— Боюсь, ты не поймёшь, — помотал головой Агуэй. — Спрашивай, а я буду отвечать.
— Ладно… — задумался я. — Сколько их всего? Ну, неправильных отростков?
— Не знаю, — дёрнул плечом шаман. — Много. Эти, которые ты нашёл, они новые. А есть ещё старые, и их отыскать труднее.
— А новых сколько?
— Десять… двадцать… около того.
— А почему они новые?
— Потому что появились кругов пятнадцать назад. И я очень хорошо запомнил, что творилось с Паутиной. Приятного мало, юнец. Мне тогда казалось, что у меня внутренности перемешиваются, а в голове бродит пальмовый сок.
— Так снял бы амулет, и дело с концом!
— Снял, но помогло слабо. Я как раз тогда окончательно «сроднился» со «слезой», радовался ещё, как дурак! — страдальчески сморщился от неприятных воспоминаний Агуэй. — Знал бы ты, юнец, как долго я шёл к этому моменту! А вместо могущества получил болезнь! Чуть не сдох тогда. Неделю почти толком ни двигаться, ни есть не мог.
— А потом?
— А потом всё успокоилось, и я обнаружил в «слезе» неправильные отростки, — завершил рассказ шаман.
— Как? В смысле, по каким признакам? Ну же, старик, не тяни!
— У них… нет, не цвет… мерцание изменилось.
— Ты про частоту колебаний, что ли?
— Я же говорил, что ты меня не поймёшь, юнец! — обличающе ткнул в мою сторону пальцем куму-пойаи. — Мерцание! Не знаю никакую ча… ту… как ты сказал?
— Частота собственных колебаний, — повторил я, но сразу же махнул рукой: — Не обращай внимания, старик, рассказывай, как можешь!
— В общем, они просто появились.
— И всё?
— Ну да… а что?
— И ты не проверил, что это? — не поверил я своим ушам.
— Поначалу нет, зачем мне? — удивился Агуэй. — А потом случайно оказался рядом с одним из таких отростков. Тут-то и выяснилось…
Шаман взял довольно длительную паузу, но собрался с мыслями и всё же продолжил:
— В общем, юнец, я понял, что в нашу Паутину кто-то пытался проникнуть извне.
— С верхних «хабов»? — уточнил я.
— Откуда?!
— Из тех пузырей, что «выше» планетарных «изнанок», — упростил я как смог.
— А-а-а!.. Нет, не из них, — помотал головой мой собеседник. — Я же сказал: извне. А то, что ты говоришь, это всё внутри Паутины.
— То есть… совсем извне? Из нашего континуума ПВ? Чёрт, ты же не понимаешь…
— Почему? — возмутился Агуэй. — Понимаю! Ты про великую пустоту, что лежит высоко за небом.
— Тоже у Качи на планшете видел?
— Ну да… он же иногда вырубался, а планшет оставался в моём полном распоряжении. Вот я и смотрел… всякое. Там такой кружок есть, на него жмёшь, и картинка меняется…
— Переключатель каналов.
— Возможно, — не стал спорить шаман. — Моя любимая картинка — это где в углу странный зверь чёрно-белый.
— А, «Дикий мир»! — сообразил я. — Понятно. А новости смотрел?
— Обязательно! Качи заставлял. Пока выпуск не просмотрим, на сериалы не переключался.
— То есть ты утверждаешь, старик, что к Паутине кто-то пытался пробиться из нашего обычного космоса? — подытожил я.
— Возможно.
— Да чего опять?! — возмутился я. — Думаешь, есть ещё варианты?
— Конечно! У любой вещи есть перед и зад!
— В смысле, это мог быть кто-то из континуума ВП?! — опешил я. — Старик, не зли меня!
— Да я просто объяснить не могу! Есть смутное… это самое…
— Аналогия? — подсказал я.
— Нет, просто чувство! — рявкнул Агуэй. — Ты же в «окна» совался, правильно? Не мог ты удержаться, не в твоём это характере!
— Было дело, — насупился я. — Во все, кроме «замёрзших».
Что называется, поймали на горячем. Самому перед собой стыдно за самонадеянность.
— Вот и я в своё время не удержался! — продолжил между тем шаман. — Ты ничего не заметил странного, юнец?
— Расстояние по экспоненте…
— Чего?..
— Чёрт!!! Точно же! — хлопнул я себя по лбу. — Вот оно! Поправь меня, старик, если я не прав: ты хотел сказать, что когда кидаешь острогу в воду, то она замедляется!
— Нет, я хотел сказать про плоский камешек, который по поверхности пускаешь, а он от неё отскакивает, но каждый скачок всё меньше и меньше, и в конце концов камень тонет!
— «Блинчики», что ли? Ну так практически одно и то же, — заверил я собеседника. — Вот оно, твоё ощущение. Если бы кто-то прорывался в Паутину из континуума ПВ, то расстояние между «мембранами» убывало сверху вниз. А на самом деле наоборот. То есть кто-то запустил что-то из… континуума ВП! Сзади! Ха!
— Я с трудом тебя понимаю, юнец, но и возразить мне нечего.
— А «замёрзшая» «сота» — это прорыв! Только почему он не в самом верху?! — продолжил я рассуждать, практически не обращая внимания на шамана. — Не вижу логики…
— Камушек, юнец! — напомнил шаман.
— Да! Точно! «Выстрел» был по касательной к «изнанке» под островом Михайлова! И в самом «тонком» месте пробило… но тогда получается, что… «соты» новые?! Им всего пятнадцать лет?!
— Да нет же, юнец! Ты чем слушаешь?! — возмутился Агуэй. — «Окошки» были, но вели они в другие места на острове. А когда полетел «камушек», то он… утянул!
— Кого?! — озадачился я. Но тут же полностью врубился: — Точно! «Выстрел» утянул за собой «мембраны»! Но тогда получается, что их можно перемещать, как вздумается?! Ты умеешь, старик?!