Водный мир
Шрифт:
Что, прямо-таки всех? Я пытаюсь удержать челюсть в своем естественном положении. Их же до чертиков много! Девушка с достоинством кивает. Она очень миловидна. Да, что там — Даяна ослепительна, как и любая набилианка, но в то же время достаточно естественна. Никакой броскости и вычурности в одежде. Ее стиль можно было бы назвать мужским, если бы она не смотрелась в нем настолько женственной. Резкие, угловатые черты лица, стрижка «под мальчика» и огромные карие глаза — в ней хорошо абсолютно все.
На мгновение прикрываю веки и отшатываюсь. Ее сидячий силуэт пылает огнем, выжигая
Иная встречается со мной взглядом, и ее губ касается понимающая улыбка. Она сразу раскусила подобную себе. Вот я слепая курица! Из-за непрекращающегося удивления распознала странницу лишь после того, как Салкас практически ткнул меня в нее носом.
Еще немного полюбовавшись набилианкой (зуб даю, он втюрился в нее), Салкас представляет остальных гостей. Среди них врач — полезная, кстати, профессия, — инженер, ботаник, культурист (и не один: задача пятерых мускулистых мужчин — наша защита). Но я не могу думать ни о чем, кроме сидящей напротив красивой, сильной, талантливой конкурентке. Будет ли когда-нибудь день, когда я перестану чувствовать себя неполноценной?
Как только с группой из Набила покончено, на ноги вскакивает Цисса.
— Что ж, теперь наша очередь знакомиться. Меня зовут Цисса Сетерра, а это мой начальник, Треор Асти. Он занимает неплохую должность в правительстве Атлантиса, но у него есть один существенный недостаток — он не очень любит говорить. Поэтому выступать за него буду я.
Выдержав паузу, словно предоставив присутствующим возможность высказаться «за» или «против» и не встретив ничего, кроме заинтересованного молчания, бойкий арзис продолжает:
— Путешествуя по НАШЕЙ планете, — слово «нашей» он выделяет особым акцентом, — мы встретили троицу удивительных людей. Никеля Андо, чтеца, организатора и идейного вдохновителя поисков дыры в новый мир…
Ник делает еле уловимое движение рукой. Дифирамбы Циссы ничуть не повышают ему настроение. Жду, что он скажет хоть что-нибудь, но муж погружен в мрачное молчание.
— … Вариссу, претендентку на вакансию странницы в твоей, Салкас, лаборатории, уже с блеском продемонстрировавшую свои способности… — взгляды всех присутствующих обращаются на меня, и я чувствую, как щеки заливает краска.
— … и, наконец, Тимериуса Кальведросси, первого хамелеона, рожденного за последние триста лет. Его появление среди нас — не менее экстраординарное событие, чем появление прохода в новый мир.
Раздаются аплодисменты в одни руки — Салкас Тросса хлопает со своего места. Вот уж воистину, странный малый. И как он заполучил кресло руководителя целой лаборатории? Впрочем, он не создает впечатление плохого человека — скорее, по-домашнему трогательного и милого. Он вскакивает и обходит нас по очереди.
— Мы с вами уже виделись когда-то..? — директор тянется к Никелю, но не решается прикоснуться к его руке.
— Виделись. Я арендую помещение в ЛИКе. Но только кабинет — оборудование в нем исключительно мое.
— Точно, теперь вспомнил! — отбросив все сомнения, общительный атлант наклоняется и приобнимает Никеля за плечи. — Вы тот самый импозантный богач из Набила,
Салкас подходит ко мне, и я встаю ему навстречу. По изменившемуся лицу Никеля вижу, насколько нежелательны любые намеки на нашу связь. Он морщится и открывает рот, но я перебиваю его.
— Варвара Максимова, — называю прежнее имя. Не хочу, чтобы факт общей с Ником фамилии всплыл именно сейчас.
— Замечательно! Судьба благоволит Атлантису! — Салкас хохочет и целует мне руку, как заправский кавалер из девятнадцатого века, — Я искал странника, а нашел двух прекрасных девушек, парочку чтецов, одного хамелеона, врача и связку телохранителей.
Его выходка внезапно поднимает мне настроение, и я улыбаюсь в ответ.
— Я изучал этикет малоразвитых миров. Можете звать меня Сал, — шепчет он и заговорщицки подмигивает.
Ну разве не прелесть?
Дойдя до Тимериуса, Сал благоговейно застывает, рассматривая парня с неподдельным интересом. Он не зря приберег Тима на закуску — вне всяких сомнений, хамелеон станет второй по величине звездой после Магарони, проявляющего чудеса вежливости и дипломатии.
— Как вам удавалось так долго скрывать свою сущность? Я знаком с представителями семьи Кальведросси, но даже не представлял, что среди них затесались такие экземпляры. Почему вы не открылись общественности раньше? Можно мне будет произвести небольшие замеры активности вашего мозга?
— Он уникален, Салкас, — Магарони обращается к руководителю ЛИКа запросто, будто к старому другу, — Похоже, я напрасно тащил с собой целую гору подавителей… Живой хамелеон куда легче техники, и ходит на своих двух.
Ушлый итальянец — профессионал в раздаче моральных нокаутов. Для Тимериуса сравнение с электроприборами равносильно плевку в лицо, сознательному и хладнокровному перемешивании с грязью. Атлант приходит в бешенство, но вряд ли это замечает кто-либо, кроме меня с Ником.
— Именно поэтому я и не стал открываться общественности, — холодно говорит Тим. — Кто-нибудь обязательно захотел бы провести замеры моей уникальности. Поместить под прозрачный колпак и превратить в лабораторную мышь.
— Я не из интереса, — Салкас тушуется. — А ради нашего общего дела… Во имя науки.
— Конечно. Я понимаю, — Тимериус язвительно улыбается, всем своим видом противореча сказанному. Уж ему можно не бояться быть дерзким или недовольным. Теперь руководство экспедиции ни за что не расстанется с ним.
— Но нужна ли нам такая толпа народа? — молчавший до этого Асти задает резонный вопрос.
— Давайте подумаем, — Магарони с готовностью подхватывает его мысль и упирает подбородок в ладонь с задумчивым прищуром. Жду, что он раскритикует нас в пух и прах, но вместо этого удивляюсь поддержке. — Странницы никогда не будут лишними, тем более, у них немного разные специализации: землянка заточена на поиск межмировых проходов, а набилианка — на перенос большого количества людей. Чтецы тоже. Къерр может отвечать за установление контакта с местным населением, а я — за поддержание порядка в команде. У меня это отлично получается…