Воды Экса
Шрифт:
Больной, привыкший к таким недомоганиям, — обычно он излечивался сам с помощью чая и горячей воды, — не обратил особого внимания на эти крики. Он хотел было спокойно вернуться в отель и приняться за свое обычное лечение, когда за дверью кафе его встретили все пятеро врачей местной водолечебницы. Он собрался приветствовать этих светил савойской медицины, но резкие колики вырвали у него стон, и рука, вместо того чтобы приподнять шляпу, машинально коснулась живота, средоточия боли. Пять врачей обменялись взглядом, означавшим: «Случай весьма серьезный». Двое из них схватили пациента за руки, пощупали у него пульс и заявили, что у больного начальная стадия холеры.
Вспомнив злоключения г-на де Пурсоньяка, инженер попытался объяснить врачам, что, несмотря на все его почтение к их профессии и учености, ему лучше знать собственное заболевание — оно случалось с ним десятки раз — и что симптомы, которые они считают холерными, свидетельствуют попросту о несварении желудка, и он потребовал отпустить его, ибо намеревался заказать чай у себя в отеле. Но врачи заявили, что не в их власти удовлетворить эту просьбу, поскольку правительство поручило им следить за санитарным состоянием города, а посему все приезжие, заболевшие в Эксе, принадлежат им по праву. Несчастный инженер сделал последнюю попытку и попросил дать ему четыре часа, чтобы полечиться своим способом; по прошествии этого времени он соглашался, если не выздоровеет, предоставить себя в полное распоряжение медицинской науки. На что наука ответствовала, что азиатская холера, та самая, которой заболел их пациент, шутить не любит и что через четыре часа он будет мертв.
Пока длился спор, врачи о чем-то договорились между собой, один из них вышел и вскоре вернулся в сопровождении четверых королевских карабинеров под командованием бригадира, который спросил, покручивая ус, где находится строптивый холерный больной. Ему указали на беднягу; двое карабинеров схватили его за руки, двое других — за ноги, бригадир вытащил из ножен саблю и, печатая шаг, отправился вслед за своими подчиненными. Пятеро врачей пристроились в хвосте процессии, а инженер, вне себя от ярости, кричал во все горло и впивался зубами во все, до чего мог дотянуться. То были поистине все симптомы азиатской холеры второй степени: болезнь прогрессировала на глазах.
Прохожие могли воочию убедиться в этом. Люди восхищались самоотверженностью достоуважаемых врачей, смело пренебрегающих заразой, а сами спешили спастись бегством. Во время этой паники мы и вернулись в город.
Тут наш немец хлопнул по плечу Жакото и спросил у него, не потому ли кажется таким испуганным весь народ, что перемежающийся ключ высох. Жакото повторил с начала до конца свой рассказ. Немец выслушал его со своей обычной серьезностью, а когда повествование подошло к концу, ограничился возгласом: «Неужели?» — и направился к водолечебнице.
— Куда вы идете, сударь, куда? — кричали ему со всех сторон.
— Навестит болного, — ответил он и продолжал путь.
Десять минут спустя он вернулся все тем же размеренным шагом. Его окружили, забросали вопросами о холерном больном.
— Его фскрыфают, — ответил немец.
— Как вскрывают?
— Да, да, ему фскрыфают шивот, — и он пояснил свои слова жестом, который не оставлял никакого сомнения в характере операции.
— Так, значит, он умер?
— Да, наферно, — ответил немец.
— От холеры?
— Нет, от несфарения шелутка: нешастный шеловек! Он много ел, и ему било болно. Они посатили его в горашую ванну, и это погубило его. Вот и все.
Это была сущая правда; назавтра инженера похоронили, а день спустя никто уже не помышлял о холере. Одни только врачи продолжали утверждать, что их пациент умер от этой злой болезни.
На следующий день я отказался от удовольствия искупаться в озере. Мое пребывание в Эксе близилось к концу, и мне хотелось подробно осмотреть римские термы и современные ванны.
Различные перемены, происшедшие со времени нашествия варваров, которым приписывают первое уничтожение римских терм, и пожар, случившийся в 1630 году, изгладили из памяти людей целебное действие вод Экса. К тому же дождевая вода, которая стекает с окрестных гор, неся с собой камни и растительный покров, постепенно покрыла древние римские сооружения слоем земли восьми — десяти футов толщиной. Только в начале XIX века врач по фамилии Кабьа, живший в небольшом городке провинции Дофине, открыл целебные свойства теплых источников Экса, на которые местные жители не обращали ни малейшего внимания. Сделанный им химический анализ воды показал, несмотря на все свое несовершенство, тайну ее эффективности при лечении некоторых болезней; по возвращении в свой родной город Кабьа стал не только рекомендовать эту воду, но и сам поехал в Экс с первыми богатыми пациентами, которые согласились испытать ее действие на себе. Их выздоровление послужило поводом к изданию небольшой брошюры под заглавием «О случаях чудесного излечения и об особенностях вод Экса». Брошюра вышла в Лионе в 1824 году и принесла громкую известность Эксу, которая с тех пор непрерывно растет.
Арка или, вернее, аркада, руины храма Дианы и остатки терм — таковы памятники старины, сохранившиеся в Эксе от эпохи римского владычества.
Кроме того, при рытье могил в церковке, которая стоит на берегу озера Бурже, были найдены жертвенник Минервы, урна для крови жертвенных животных и острый каменный нож для их заклания. Однако в приступе религиозного рвения местный священник приказал уничтожить все эти предметы.
Римская арка была предметом длительных споров: одни считали ее входом в термы, расположенные поблизости, другие — надгробным памятником и, наконец, третьи — триумфальным въездом в город.
И хотя надпись на арке ничего не говорит о том, с какой целью она была воздвигнута, мы все же узнаем из надписи на ней имя того, кто велел ее построить. Вот эта надпись:
L.POMPEIUS KAMPANUS
VIVUS FECUS*
></emphasis>
* Л.Помпей Кампан при жизни построил (лат.).
Отсюда и название арки «Помпейская».
От храма Дианы мало что уцелело. Его плиты частично пошли на постройку великолепных лестниц экского клуба*, а остальные, сохранившиеся лучше всего, были скрыты под зданием плохонького театра, которому они послужили фундаментом.
></emphasis>
* В этом клубе собирались по вечерам все купальщики. (Прим. автора.)
Не повезло и римским термам, оказавшимся под домом некоего Перрье. Мы говорили выше, что дождевая вода постепенно занесла землей все античные здания; термы полностью исчезли, и никто не знал о них до тех пор, пока Перрье не нашел их при перестройке своего дома.
Четыре ступеньки античной беломраморной лестницы ведут к восьмиугольному бассейну двадцати футов длиной, окруженному скамьями амфитеатра, на которых располагались купальщики; и скамьи, и дно бассейна облицованы белым мрамором. Под всеми уступами амфитеатра проложены трубы, а над последним уступом видны отдушины, через которые пар проникал в помещение. В бассейне стоял огромный мраморный чан с холодной водой: римляне погружались в нее сразу же после паровой ванны. Чан был разбит при раскопках, но покрывавший его дно осадок высох, слежался и дает точное представление о его первоначальных размерах и форме.