Водяная ведьма
Шрифт:
Глубоко раздосадованная на саму себя, я закрыла входную дверь (по правде говоря, хлопнула ею изо всех сил). Стекла во фрамуге задрожали от удара. Я посмотрела вверх на лицо в витраже, которое так напоминало моего демона-любовника. Его полные губы и миндалевидные глаза, казалось, издевались надо мной. «Ты связана со мной», — говорили они, — «ты будешь моей навсегда. Я буду держать тебя в этом доме вечность».
— Как Луру, — пробормотала я, топая вверх по лестнице, вымещая свой гнев на старых, изношенных и погнутых ступеньках, которые скрипели и стонали, будто от личного оскорбления. Как Лура, которая дряхлела в своем разваливающемся
Поднявшись по лестнице, я повернулась, чтобы пройти по коридору в свою спальню, но остановилась у двери комнаты, что была кабинетом Лиама, пока он жил здесь. Я не вынесла его вещи из своего дома. Я думала, что оправилась, но на самом деле даже не входила в его комнату. Если я действительно излечилась, то на самом деле смогу сделать это.
Я повернула дверную ручку, подготавливая себя к виду его стола, за которым он обычно сидел, глядя в окно на улицу.
Я остановилась, наполовину открыв дверь. Вспомнила свой сон прошлой ночью, когда Лиам заставил меня кончить, просто схватив за руку, и почувствовала, как ослабли колени.
Я открыла дверь… и замерла на пороге, совершенно ошеломленная. Комната была пуста. Исчезли стол и стул Лиама, которые мы купили в антикварной лавке в деревне. Опустел подоконник, на который он раскладывал камни, птичьи гнезда и куски дерева. На мгновение я почувствовала головокружение, подумав, что Лиама никогда не существовало. Я придумала его. Конечно, инкуб! Это звучало как бред сумасшедшего человека.
Но затем мне в голову пришло другое объяснение. В течение тех нескольких недель, что я была в плену теней, а мои друзья наблюдали за мной, кто-то решил, что было бы неплохо удалить из дома все следы Лиама. Таким образом, они опустошили кабинет. Вероятно, говорили себе, что защищают бедную несчастную Калли от большей боли.
Я была так зла, что у меня помутнело в глазах, и я подумала, что могу упасть в обморок. Я сжала косяк, чтобы не упасть и увидела, что моя рука сияет. Спирали и узлы под моей кожей перемещались, словно гнездо разъяренных змей. Моя стража, но и моя защита. Это создано из моей силы. Я могу позволить им контролировать себя, или я сама буду ими управлять.
Я выпрямилась и сделала шаг назад, в коридор. Подняв руки с растопыренными пальцами, я пожелала выплеснуть из себя всю энергию: всю боль и гнев, разочарование и страх. На кончиках пальцев зашипели искры и из моих рук выстрелили золотые лучи. Спирали и узлы внутри меня распрямились. Я почувствовала, как они растягиваются в границах дома, от чердака до подвала. «Никто и никогда больше ничего не возьмет из моего дома снова», — выругалась я. Закрыв глаза, я стянула спирали обратно внутрь. Или опять из меня. Стражи вернулись в мои пальцы, словно резинкой свернулись внутри меня, горячее и мощнее, чем до выхода наружу. Я чувствовала себя так, будто проглотила вселенную. И это было хорошо.
Глава 19
Десятью минутами позднее я вышла из дома, одетая в узкие черные джинсы, аккуратную белую футболку и мотоциклетные ботинки. Эльфийский камень положила в карман. Я имела твердые намерения поразить участников круга и вернуть Брока. А потом послать «Гроув» ко всем чертям. Я Привратница. Они не закроют мою дверь. Я готова надирать задницы и показать всем, почем фунт лиха…
— Кай…лик?
Голос сверху, назвавший мое имя, остановил меня на середине газона. Я резко развернулась, готовая столкнуться с
— Да, Билл, что-то не так?
— Я собирался спросить тебя о том же. Изнутри доносились звуки, как будто что-то падало.
Я и забыла про Билла на крыше, когда я выпустила своих стражей. Слава богу, он не слетел сверху.
— Извините за это, — сказала я. — Я просто… гм… переставляла кое какую старую мебель.
— Звучало так, будто вы разбрасывали свою мебель, — сказал он. — Это тот человек, который недавно ушел, так вас разозлил? Он ведь не причинил вам боли?
Я покраснела от смущения, а потом разозлилась на то, что почувствовала себя неловко. Но тут Билл наклонился вперед, снял кепку, и я смогла разглядеть глубокие карие глаза цвета теплого шоколада. Там не было ни капельки осуждения или порицания, только беспокойство.
— Нет, это не из-за Дункана. Просто… у меня был жуткий разрыв несколько месяцев назад, — сказала я, не зная, почему доверилась ему. — И я не могла двигаться дальше. И я подумала, что нужно навести порядок в доме, так сказать.
— О, — сказал Билл, его карие глаза стали задумчивыми. — Значит, вы разозлились из-за того, как с вами обошелся бывший парень? Он был настолько плох?
— Он лгал мне, — ответила я Биллу, принуждаемая к честности болью и беспокойством в его глазах. Я была уверена, что у Билла тоже был болезненный разрыв. — И я была достаточной идиоткой, чтобы верить его лжи. Трудно доверять кому-либо после такого, трудно доверять даже себе.
— Вы не идиотка, — возразил Билл с удивительной убежденностью. — Это ваш бывший парень идиот. Он не должен был причинять вам такую боль.
Выглядя совершенно смущенным, он опустил голову в тень и снова надел свою кепку.
— Все немного сложнее, — сказала я, улыбаясь. — Но спасибо за доверие.
— В любое время, — сказал он. — Если что-нибудь еще…
— Просто будьте осторожен, там, Билл. Я не хочу, чтобы вы поранились.
Поворачиваясь, чтобы уйти, я услышала, как Билл сказал: — Вы тоже. Будьте осторожны.
***
Я выехала из города. Мое пламенное настроение немного смягчили добрые слова Билла. Я так и не отсоединила Айпод Брока от своей стереосистемы, так что снова включила его музыку. Голос Кейт Буш заполнил машину, она пела о чем-то, пойманном под ловушкой льда. Я всегда считала эту песню странной, но теперь она заставила меня задуматься о духе Брока, борющегося с ледяными туманами Нифльхейма. Я надеялась, что сегодня круг, наконец-то, освободит его.
Поднимаясь по длинной дороге к ферме Олсенов, я заметила, как высоко на холме над окружающей сельской местностью стоит их дом. Выйдя из машины, я повернулась, чтобы полюбоваться видом. Поля сена, кукурузы, и огороженные травянистые пастбища простирались на север до окраины деревни и на юг до соседней, меньшей фермы. Я всегда думала, что Брок и Айк просто мелкие предприниматели, которые управляют питомником «Вальгалла» и выполняют грязную работу для горожан ради подработки. Не думала, что у них настолько процветающая крестьянская семья. Ферма Олсенов, должно быть, одна из самых больших в долине. Стоя здесь, чувствуешь себя хозяином всей долины, не только своих собственных полей и пастбищ, но и других мелких ферм, усеивающих долину, деревню на севере, и густых лесов, распростертых на востоке.