Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций
Шрифт:
— Я изучил этого человека и привлек к работе, — говорит Акинфеев. — Дал ему задание — в случае появления Андрея связаться со мной. Однажды этот мужчина прибежал ко мне на работу и сообщил, что приехал Андрей. Мой начальник отдела принял решение: если этот Андрей приехал к матери, то никуда он не денется, арестовать его можно в любое время, надо выявить его связи. Раз он окончил разведшколу, то, возможно, пойдет к тем, с кем учился там. Мы установили за ним наблюдение. Первый день «наружка» сработала нормально, но на второй день этот бывший шпион обнаружил за собой слежку. Он пошел в кино на последний сеанс, а когда покинул кинотеатр, то направился в безлюдное место и напустил страху на нашего оперативного работника, сказал ему: «Будешь
Только через три месяца контрразведчики перехватили письмо матери Андрея своей сестре, проживающей в Минске, в котором она сообщала, что ее сын переехал жить в другой город, женился там. Акинфеев отправился на поиски Андрея, но они были тщетными — никаких следов, пропал человек.
— Все-таки я сообразил, — улыбнулся Артемий Георгиевич. — Раз парень женился, то он мог взять фамилию своей жены. Я проверил все загсы в этом городе, и в одном из них моя догадка подтвердилась. Мне дали двух автоматчиков, и мы задержали Андрея. Я привез его в столицу Украины, и когда мой начальник спросил у него, почему он уехал из Киева, то он грубо ответил, что у нас плохая «наружка», раз он без труда не только заметил тогда за собой слежку, но и напугал нашего оперработника.
Арсений Георгиевич помолчал немного и добавил к сказанному:
— Но, наверное, не так плохи мы и были, раз все-таки мы его взяли.
«В занимаемой должности товарищ Акинфеев работает с декабря 1947 года. Агентурно-оперативную работу знает, особенно хорошо знает работу по розыску. Чекист грамотный, общая подготовка хорошая… Ведя работу по линии розыска агентурных иностранных разведывательных и контрразведывательных органов, добился в 1948 году положительных результатов. По делам, находящимся в его наблюдении, было арестовано 11 агентов иноразведок, 5 предателей и пособников…»
Из служебной характеристики от 3 февраля 1949 года.
Артемий Акинфеев прослужил в Киеве до 1950 года и был направлен на Тихоокеанский флот, в отдел контрразведки Владимир-Ольгинской военно-морской базы, где год проработал старшим оперуполномоченным. Затем офицер был переведен в отдел контрразведки МГБ СССР по ТОФ.
В 1953 году капитан Акинфеев поступил в Высшую школу МГБ СССР, которую окончил с отличием. После учебы работал начальником отделения Особого отдела Сибирского военного округа.
В 1960 году подполковника Акинфеева назначили начальником Особого отдела соединения РВСН, дислоцированного на территории СибВО. Здесь в 1970 году и окончил свою службу офицер: 2 7 лет в органах военной контрразведки и 4 года срочной службы на флоте.
Кстати, в Сибири его работу нельзя было назвать спокойной. В середине 1960-х в этом ракетном соединении при непосредственном участии подполковника Акинфеева совместно с областным управлением КГБ при СМ СССР были проведены мероприятия по задержанию помощника военного атташе посольства США и военно-воздушного атташе этого посольства. Американцы пытались проникнуть на военный объект, но были задержаны. О произошедшем было проинформировано Министерство иностранных дел СССР.
Шпион скрывался 25 лет
В последний год своей службы подполковник Акинфеев выявил агента японской разведки, хотя «ориентировки» по этому шпиону были разосланы в контрразведывательные органы еще 25 (!) лет назад. Шпион обнаружился в городе Томске. А найти его удалось вот каким образом…
В 1960-1970-е годы с молодыми воинами, которых военкоматы направляли служить в Ракетные войска, в обязательном порядке проводили собеседование офицеры контрразведывательных органов. В ходе такой беседы с молодыми солдатами одного из весенних призывов офицер особого отдела ракетного соединения старший лейтенант Александр Шлыков обратил
— Так город-то этот находится в Китае! К тому же я хорошо знал, что еще со времен Гражданской войны Харбин был наводнен белогвардейцами и что японская разведка активно использовала их в борьбе против советской власти на Дальнем Востоке, — говорит полковник Акинфеев. — По этому периоду в Управлении КГБ по Хабаровскому краю был даже отдельный учет — картотека «БРЭМ», Бюро русских эмигрантов в Маньчжурии. Я сказал Шлыкову: «Вот вам «вопросник», побеседуйте по нему с солдатом. Спросите, кто его отец, мать, братья, сестры, дяди и т. д.».
Вскоре подполковник Акинфеев отправил список с фамилиями всех родственников этого солдата своим коллегам в Хабаровск, чтобы они проверили фамилии по картотеке «БРЭМ». Оказалось, на брата отца этого воина имелось разыскное дело, которое хранилось в 1-м Главном управлении КГБ СССР. Акинфеев послал туда шифровку и в ответ получил выписку из показаний двух арестованных агентов японской военной миссии на дядю этого солдата. В свое время миссия эта развила очень активную деятельность против советских войск в Маньчжурии: шпионов засылали в ближние тылы расположения наших частей для ведения разведки и диверсионных действий. Судя по показаниям арестованных японских разведчиков, дядя этого солдата «поработал» весьма продуктивно, а теперь спокойно и безбедно проживал в Томске. Акинфеев позвонил туда начальнику управления, с которым был знаком раньше, и попросил установить наличие там этого человека…
Так спустя 25 лет был выявлен пособник японской разведки.
В запас Артемий Георгиевич ушел подполковником, однако к очередном юбилею Великой Победы, Указом Президента РФ ему было присвоено воинское звание полковник запаса, и он еще 9 лет проработал старшим инспектором учебного отдела в Новосибирской школе контрразведки — Институте переподготовки и повышения квалификации сотрудников ФСБ России.
— В последние годы, — рассказывает полковник Акинфеев, — в различных изданиях появилось немало информации о деятельности контрразведчиков в годы войны и в послевоенное время, и порой людям трудно разобраться, где правда, а где ложь. Совершенно точно заявляю вам: за время моей работы в контрразведке, а это 27 лет, не было ни одного случая нарушения социалистической законности. Я хорошо знал обстановку во всех отделах, в которых все эти годы работал. Например, в том же Киевском военном округе не было такого случая, чтобы невиновного человека осудили. Скажу вам больше: однажды наказали следователя только за то, что он неверно и грубо поставил вопрос перед обвиняемым. Кстати, а вы знаете, что некоторые наши соотечественники шли на сотрудничество с немецкой разведкой с единственной целью — вернуться на Родину потом, когда их перебросят за линию фронта? Помню, в Киеве в наш отдел пришли с повинной брат с сестрой. Они были засланы абвером, но не немцам хотели служить. Они попали в плен и желали лишь одного — поскорее вернуться домой. И таких примеров немало.
Из этого рассказа у читателя может сложиться мнение, что служба в военной контрразведке была не такой уж и опасной. Но это, по просьбе Артемия Георгиевича, я упустил в своем материале эпизоды с погонями, перестрелками, засадами и прочим «экстримом», в которых он по долгу службы участвовал.
«Оставьте это сценаристам приключенческого кино», — попросил меня с улыбкой ветеран «Смерша».
Тарас РУДЫ1К
Стенографистка генерала Абакумова