Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра
Шрифт:
– Не отказываться, брать, чтобы не вызвать подозрений.
– Понял.
– Вот и договорились, – завершил разговор Матвеев и предложил: – А теперь сделаем так: все, что от вас требовал Гофре, изложите мне письменно. Это будет ваша страховка от шантажа.
– Да, конечно, товарищ подполковник! Я готов! – заверил Шток.
– Не сейчас, вечером, когда ваши земляки покинут Миссию. Поднимитесь ко мне в кабинет, но постарайтесь сделать это незаметно.
– Понял. Я принесу вам ужин, не возражаете?
– Конечно, нет. Итак, до вечера, – завершил разговор-вербовку Матвеев и согрел несчастного повара теплой
Шток встрепенулся, на его лицо возвратилось привычное добродушное выражение, и он бодрым шагом направился к подъезду. Матвеев вздохнул с облегчением, и яркий румянец появился на щеках. Его рискованный замысел по перевербовке агента французской спецслужбы удался. Он испытывал одновременно облегчение и радость. У него, наконец, появился первый негласный помощник, и не просто помощник, а агент противника. С легким сердцем Матвеев поднялся к себе в кабинет и взялся за текущие дела. Они легко и быстро спорились.
Незаметно к концу подошел рабочий день. Приближалось время ужина, когда в дверь осторожно постучали, это был Шток. В его руках был поднос, а под салфеткой ужин. В тот вечер он и Матвеев засиделись допоздна. История вербовки и сотрудничества Штока с французской разведкой ничем не отличалась от историй других ее агентов из числа немцев. Гофре сыграл на его отцовских чувствах и тяжелом материальном состоянии семьи. Об этом Шток откровенно написал в своем отчете и затем подробно изложил задания, которые получал от французской спецслужбы. Они касались не только Матвеева, но и других сотрудников Миссии. Отчет Штока стал первым документом, который лег в дело агента Смерш Друга.
Имея в его лице помощника, а не противника, Матвеев сосредоточился на главном – организации работы с Ренатой. Основным препятствием на пути к ней являлась слежка французской спецслужбы. Избавиться от нее он решил с помощью все того же Штока. Для этого им пришлось разыграть небольшой спектакль перед Гофре и Роем. Во французской спецслужбе знали о страстном увлечении Матвеева рыбалкой. Этим он решил воспользоваться, чтобы избавиться от слежки и провести встречу с Ренатой. Невольным актером в этом спектакле предстояло стать приятелю Штока – Минке. Хозяин небольшого озера, он посчитал для себя за честь принять руководителя советской Миссии и разрешил рыбачить в «удобное для господина подполковника время».
Матвеев не замедлил воспользоваться предложением Минке и в первый же выходной вместе со Штоком отправился на рыбалку. По пути на озеро он не обнаружил за собой слежки. Это обстоятельство и бешеный клев подняли настроение. Он едва успевал менять наживку на крючках. Прошло два часа, и садок был наполовину заполнен карасями и карпами. Главный же итог рыбалки состоял в том, что Гофре, положившись на Штока, снял с Матвеева наружное наблюдение. В результате он получил в свое распоряжение почти три часа, но не спешил назначать явку Ренате. Во время следующей поездки на озеро Матвеев провел разведку местности. Оставив Штока рыбачить, он проехал в сторону Шварцвальда, где жили ее родители, и выбрал место встречи – на 74-м километре шоссе, в лесу. После этого ему оставалось определиться со способом связи с Ренатой. Перебрав все возможные варианты, Матвеев остановился на том, что использовала она, – на обмене записками.
Наступил четверг. Отправляясь в Бюро, он заблаговременно подготовил свое
«Можем встретиться на полпути к Вашим родителям, шоссе № 85 на 74 км, в начале Шварцвальда, поворот вправо, 300 метров. Желательно в воскресный день. Возможно ли это? Напишите».
Спрятав записку в материалы на репатриантов, Матвеев выехал в Бюро. Там он уже чувствовал себя как дома и уверенно направился к кабинету Ренаты. И надо же такому случиться, что на его пути появился Лонгле. Он пребывал в хорошем настроении и после обмена любезностями вызвался лично оказать помощь в работе над делами репатриантов. Записка для Ренаты выдавала Матвеева с головой. Все решали мгновения. Лонгле открыл дверь к себе в кабинет и склонил голову в поклоне. Этого Матвееву хватило, чтобы вытащить записку из дела и спрятать в карман.
Лонгле ничего не заметил. Заняв место за столом, он надел очки и занялся просмотром дел. Рутинная процедура уточнения и согласования данных на репатриантов затягивалась. Матвеев проклинал Лонгле за его инициативу и искал предлог, как отлучиться из кабинета и передать записку Ренате. Она опередила его. Телефонный звонок нарушил шуршание бумаги. Лонгле снял трубку. По его репликам можно было понять, что возникла запутанная история с делами репатриантов. Отодвинув трубку в сторону, он обратился к Матвееву.
– Извините, Николай, Лонге обнаружила несоответствие наших данных с вашими на репатриантов Петренко и Калинина.
– Каких именно? – уточнил Матвеев.
– У Петренко по месту рождения, а у Калинина по году рождения.
– Разберемся. Что еще?
Лонгле снова вернулся к разговору с Ренатой.
– Что-что?.. Непонятные сокращения в анкете на Горохова. Какие именно?
– Эдуард, давайте не будем играть в испорченный телефон, – вмешался в их разговор Матвеев и предложил: – Может, я пройду к Лонге, и мы на месте разберемся?
– Да, конечно, – согласился Лонгле.
Матвеев прошел в кабинет к Ренате. Она была одна. Но он не стал пренебрегать конспирацией и, уточняя неясности в анкетах на Петренко, Калинина и Горохова, указал Ренате на свою записку. Он поняла все без слов и, внося поправки в документы репатриантов, на обратной стороне записки написала:
«Согласна. Время могу сообщить через день-два, место знакомое. Ждите звонка».
Разобравшись с делами на репатриантов, Матвеев возвратился к Лонгле и после короткого разговора покинул Бюро. Приехав в Миссию, он занялся текущими делами и с нетерпением ждал сигнала от Ренаты.
Прошло два дня с их разговора. Она хранила молчание. Наступила пятница, когда, наконец, раздался долгожданный звонок. Рената сообщила, что материалы на очередную партию репатриантов готовы, и их можно забрать. В обед Матвеев заехал в Бюро. На этот раз, избежав встречи с Лонгле – тот находился в отъезде, – он прошел в кабинет Ренаты. Она оказалась не одна, и снова им пришлось прибегнуть к хитрости. Прежде чем передать документы, Рената дала пояснения по своим пометкам и жестом обратила внимание Матвеева на закладку в одном из дел на репатриантов. Он перевернул страницу и увидел короткую запись.