Воеводы Ивана Грозного
Шрифт:
Итак, в разрядах пишут, что в конце 1576-го или в первой половине 1577 г. Иван Фёдорович ходил с войском из пяти полков и мощной артиллерией под Кесь и город взял. Но рядом стоит приписка, общий смысл которой таков: составитель разряда не уверен, точно ли он передаёт ход событий, поскольку в следующем году тот же Мстиславский, по его сведениям, совершил новый поход туда же, но на этот раз неудачно. Более того, воеводы в полках перечислены ровно те же.
Кесь (Цесис). Макет крепости
Так сколько было на самом деле походов? Попробуем разобраться.
Летом 1577 г. по Южной Ливонии прошел с огромной армией сам царь.
68
Новодворский В.В. Борьба за Ливонию между Москвою и Речью Посполитою (1570–1582). СПб., 1904. С. 54–55.
Цесис. Современная фотография
Поскольку Кесь считалась стратегически важным пунктом, ее постарались как можно быстрее вернуть. В феврале 1578 г. у ее стен побывал князь Мстиславский. Он осаждал город четыре недели и сделал большой пролом в стене. Но взять Кесь не удалось, поскольку гарнизон получил помощь от поляков. Другие источники подтверждают, что февральский поход действительно был и ситуация при осаде Кеси была именно такова. Тут — никаких сомнений. Обстановка в Ливонии тогда складывалась наихудшим образом для русских. Наши гарнизоны, незначительные по численности, не могли удержать недавние завоевания. Город за городом переходил к противнику. Составитель разрядной записи еще с удовлетворением пишет об удачном возвращении армии Мстиславского на исходный рубеж: в столь враждебном окружении Иван Фёдорович рисковал не только судьбой Кеси, но и судьбой своих полков…
Осенью 1578 г. новая осадная армия вновь не выполнит боевую задачу под Кесью. Более того, русские полки подвергнутся полному разгрому. Он станет межевым камнем, отделившим последнюю полосу удач России в Ливонии от полосы тяжких потерь. Страна уже не могла наступать. Мало того, она оказалась измотанной до такой степени, что и оборону способна была держать с большим трудом.
Возвращаясь к первому выходу Мстиславского под Кесь, остается сказать следующее: во-первых, нет уверенности в том, что этот поход все-таки состоялся; во-вторых, февральский поход 1578 г. точно был; в-третьих, если все-таки в конце 1576 или начале 1577 г. Иван Фёдорович взял Кесь, то русские продержались там всего несколько месяцев, затем туда вошел Магнус, а после него — опять русский отряд. Впрочем, даже после триумфальных завоеваний самого царя гарнизоны, разбросанные по всей Ливонии, продержались не дольше того. Борьба за Кесь оказалась обреченной на неудачу в силу генерального истощения России, уже не имевшей военного потенциала, достаточного для удержания новых земель.
В течение всего 1579 и 1580 г. вооруженные силы России готовились то к масштабному контрнаступлению, то к большой оборонительной операции. Но ничего подобного не происходило. Лишь время от времени Московское государство огрызалось короткими контрударами. Сил катастрофически не хватало. С запада наступал Баторий, с севера — шведы, в Ливонии поддержку им оказывало местное население.
Мстиславский трижды выходил с полками к передовому рубежу, но не получал распоряжения наступать. Последний раз армия из трех полков во главе со служилым татарским «царем» Симеоном Бекбулатовичем и князем Мстиславским была развернута на оборонительном рубеже у Волока Ламского (август 1580 г.).
На этом его военная карьера завершилась. Никаких походов, никаких боев, никаких воеводских
В судьбе полководца Мстиславского нет сюжета с хэппи эндом. Звездный час в его судьбе остался в далеком 1560-м… Последние годы жизни не принесли ему ярких, знаменитых побед, только тяжкую работу в трудных условиях. 33 года Иван Фёдорович провел в походах. К 1580-му он подошел в пятидесятилетнем возрасте. Как и всякий «командарм» грозненской эпохи, входивший в военную элиту, он служил в условиях, которые предполагали страшный износ организма. Завод кончился. Английский торговый агент Джером Горсей, знавший князя на излете его военной карьеры, принимал его за восьмидесятилетнего старика. Трудно сказать, был ли у него яркий военный талант. Но, во всяком случае, Мстиславского отличали опыт, ответственность, ум, личное мужество, а также способность удержать армию от распада и бегства в самых трудных обстоятельствах. Он всю жизнь прожил работягой, лил кровь за отечество, упрямо стоял на пути татар к сердцу Московского государства. В конечном итоге именно такие люди, как он, и составили костяк командного корпуса России, именно они придали русской военной машине необыкновенную стойкость.
Итак, биография воеводы Мстиславского завершилась в 1580 г.
Но биография вельможи Мстиславского имела неожиданное продолжение…
В последние годы царствования Ивана Грозного немолодой воевода возглавлял список бояр [69] . Со второй половины 70-х царь поручает ему рассуживать бесконечные местнические споры, и власть князя ни у кого не вызывает сомнений. В начале 80-х решение Боярской думы озвучивается так: «Иван Федорович Мстиславский с товарыщи приговорили». Иностранцы неизменно называли его среди главных вельмож царства. Действительно, после смерти князя Ивана Дмитриевича Бельского он оказался старшим среди бояр Московского царства.
69
Станиславский А.Л. Труды по истории государева двора в России XVI–XVII веков. М., 2004. С. 191, 302.
Тягаться с ним просто некому. И не только по родовитости, но и по заслугам перед государем и всей державой.
Но вот грозный владыка России умирает. На престол восходит его сын Фёдор — блаженный, к делам правления не склонный. Отец, зная эту слабость наследника, назначил регентский совет, который должен был помогать Фёдору Ивановичу в государственной работе, а по сути — править вместо него. Разумеется, Иван Фёдорович вошел в состав совета.
О конфликте, разгоревшемся между тремя партиями, во главе которых стояли регенты, подробнее рассказано в очерке о князе Иване Шуйском. Мстиславский возглавлял ту же самую «партию», сконцентрировавшую главные силы высшей аристократии. И не только формально. В самом начале царствования он активно участвовал в политической борьбе и оказался среди тех, кто «съел» худородных выдвиженцев Ивана Грозного.
Любопытно, что в бытность судьей по местническим спорам Иван Фёдорович угодил и Шуйским, и Годуновым. Во второй половине 1581 года Мстиславский разбирал местническую тяжбу между князьями В. Шуйским и М. Одоевским. Решение было принято в пользу Шуйского, а учитывая высокий статус семейства Одоевских в иерархии русской знати, этот подарок дорогого стоил. Что же касается Годуновых, то по отношению к ним Иван Фёдорович вел себя просто как отец родной! Еще в царствование Ивана Васильевича князь судил местнические разбирательства сначала между Годуновыми и князьями Сицкими, а затем между Годуновыми и старинными московскими боярами Салтыковыми. Следуя лаконичным формулировкам документов XVI столетия, Мстиславский дважды «оправил» Годуновых, т. е. выдал «вердикт» в их пользу. Иными словами, в начале правления Фёдора Ивановича князь никому не был врагом. Он, как представляется, должен был жить в ладу и согласии со злейшими врагами нового царствования — Шуйскими и Годуновыми.
Но… бес попутал.
Второму человеку на царстве просто некуда расти, кроме как в направлении самого трона. И честолюбивые мечтания, как видно, вырастили язву в сердце воеводы. Гордыня принимает разные обличил, но в каком бы ни приходила она одеянии, а поведет всегда к падению и злу. Иван Фёдорович, человек умный, повидавший на своем веку всякое, уберегшийся от тяжкой руки Ивана Грозного, тут сплоховал. Призрак со сверкающей звездой на челе указал ему дорогу выше, выше… и по той дороге боярин дошел до пропасти.