Воин древнего мира
Шрифт:
Вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее трава, кустарники и деревья там, где пронесся отвратительно пахнущий ветер, пожелтели и увяли. Яд распространялся все дальше и дальше. На месте сочной зеленой травы вскоре остались лишь сухие и безжизненные колючки. Еще до того, как полностью стемнело, все деревья высохли на корню. Некоторые сами по себе стали ломаться и падать. Кустарники превращались в пыль при легком прикосновении, а плодородная земля стала мертвым песком. Как и во время предыдущих колдовских атак, урон можно было оценить только на следующее утро, когда наконец солнце взошло
Пустая земля, покрытая лишь пнями и сухой травой, простиралась от горизонта до горизонта. Единственная узкая полоса, оставшаяся зеленой, лежала за спиной кеметской армии, под стенами Асорбеса.
Исчезли не только леса и поля, но и животные, обитавшие там, так что теперь план фараона стал предельно ясен. С помощью семерых черных магов он значительно усилил позиции своей армии и ослабил позиции осаждающих!
Армия фараона теперь занимала единственную полосу плодородной земли. Запасы провианта можно было найти только в самом Асорбесе. Стада Хасатута все еще паслись на зеленых пастбищах под стенами города, а его солдаты пили молоко, ели мясо и мед. Что касается кушитов, то им негде было пополнять свои припасы.
Значит, осада не может продолжаться так, как планировалось изначально, а поэтому Асорбес следовало взять безотлагательно. Незадолго до полудня всадник прискакал к Манеку Тотаку и сообщил, что к нему едет генерал Кхай для беседы. Во время ее должен был присутствовать и Гахад Шеббитон. Им втроем следовало быстро составить новые планы и быстро привести их в исполнение.
Манек к тому времени уже все для себя решил.
Задолго до того, как прибыл Кхай, Манек направился к стенам Асорбеса в сопровождении небольшого отряда своих воинов и заявил, что хочет встретиться с военачальником кеметов. Манек и полководец армии фараона говорили долго и с глазу на глаз, уединившись в небольшом шатре, установленном на нейтральной территории. Когда, наконец, Манек вернулся к своим воинам, то Кхай его уже ждал. Гахад Шеббитон запаздывал, и когда Манек зашел в свой шатер, Кхай был один.
— Разве это не опасно? — спросил Кхай, после того, как они поприветствовали друг друга и пожали руки. — Зачем ты один отправился на встречу с полководцем армии фараона?
— Опасно? — удивился Манек. — Встречались уважающий себя честный кеметский командир и я. Мы не были вооружены, а я сильнее, чем он. Какая ж тут опасность?
Кхай пожал плечами.
— Ты меня удивляешь, — наконец сказал он. — Манек Тотак мирно беседует с «проклятым кеметом», причем «уважающим себя и честным»!
«Но тот хотя бы не претендует на трон Куша», — заметил про себя Манек, а вслух сказал:
— В последние месяцы и так уже пролито много крови невинных людей.
Кхай снова казался удивленным.
— Правда? И ты обнаружил способ прекратить кровопролитие?
— Да, — кивнул Манек. — По крайней мере, я так считаю.
— Ну? — подбодрил его Кхай. — Продолжай.
— Тебе может не понравиться мой план, — предупредил Манек.
— Выкладывай, Манек, потому что я уже начинаю беспокоиться.
— Ну и что ты скажешь... — начал Манек и рассказал Кхайю, что произошло между ним и военачальником кеметов.
Только каждое произнесенное им слово было ложью. Но генерал Кхай Ибизин
Глава 5
Предательство
— Это невероятно, — сказал Кхай, когда Манек закончил рассказ. — Ты утверждаешь, что кеметские солдаты готовы к мятежу и хотят устроить военный переворот? А когда они добьются своих целей, то откроют ворота и выпустят на свободу всех рабов Асорбеса?
— Да, — кивнул Манек.
— А затем они передадут нам Хасатута, Анулепа, черную гвардию и семерых черных магов?
Манек снова кивнул.
— И что они с этого получат?
— Во-первых, мы сохраним им жизни, а, самое главное, у них появится новая правительница — Аштарта, и жизнь, как они считают, пойдет по-другому.
Они отделаются от фараона, которого страшно боятся, а также от визиря Анулепа, который, не задумываясь, прикончит любого из них ради собственных корыстных целей. Придет конец семи черным магам, чары которых принесли много вреда Кемету, превратив его в мертвую землю. Город избежит разрушения и разграбления, не погибнут тысячи невинных жителей и со временем кеметы снова станут могущественной нацией — только в этот раз под властью Аштарты. Их оружие присоединится к нашему. Вместе мы создадим несокрушимую империю, которая будет существовать долгие годы... Вот что они получат. Чего еще им желать?
Кхай нахмурился.
— Мне кажется, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — заметил он. — Ты уверен, что они не стараются просто протянуть время, пока проклятые некроманты фараона не придумают еще что-нибудь?
— Выиграть время? Нет, они хотят немедленно видеть тебя. Они желают знать, как ты отнесся к их предложению. Я прямо сейчас могу организовать следующую встречу — стоит лишь помахать желтым флагом. Это сигнал, о котором мы договорились. Как ты правильно говоришь, не надо терять время. Иначе черные маги нашлют еще какой-нибудь заговор...
— А ты пойдешь вместе со мной на переговоры с кеметскими военачальниками? — все еще с неуверенностью спросил Кхай.
— Конечно.
— М-да! — хмыкнул Кхай. — И они схватят нас обоих, поймают, как крыс в капкан.
Манек вздохнул. Кхай подумал, не проявляет ли он сам излишнюю осторожность.
— Мой друг, — обратился к нему Манек, — даже если это так, то наши армии в состоянии разбить кеметов и без нашей помощи. Как тебе известно, у нас достаточно опытных военачальников. Кто мы такие по большому счету? Просто два человека. Кроме того, если мы согласимся говорить с кеметами, они отведут свои силы к самым стенам города. Мы не можем просить большего.
Кхай долго молчал. Он встал, вышел из шатра и оглядел вражеские позиции.
На западе догорал закат. Через час станет темно.
— Если мы согласимся на переговоры, то когда они отведут свои отряды? — уточнил Кхай.
— Немедленно. И мы поедем на переговоры в колеснице. В случае предательства успеем вернуться назад, к нашим войскам.
Манек подошел к Кхайю и тоже оглядел позиции кеметов, потом взглянул на плодородную долину, уничтоженную колдовством.
— Ну, Кхай, — обратился к нему Манек, — мне кажется, что мы одним ударом можем решить все проблемы, не так ли?