Воин-паразит: Стать человеком
Шрифт:
Через секунду оба монстра лежали на земле, а в воздухе помимо сырости, пахло ещё и горелой тухлятиной.
«Не встанут», — подумал путник и приблизился к повозке не убирая меча.
Снаружи мало, что могло его заинтересовать, а вот внутреннее наполнение — другое дело. В конце-концов, чтобы ехать по Хрустящему тракту с пустыми руками нужно быть либо паломником, либо идиотом, что в реалиях Карцера было одним и тем же.
Ещё не доходя до неё, можно было услышать чавканье доносящееся изнутри. Путник, нырнув левой рукой в карман, достал небольшую бомбочку, скрученную из соли и чесночной чешуи. Краем
Внутри раздался хлопок который из-за ливня и слышно-то не было. Через секунду, из повозки на улицу кубарем выкатился ещё один упырь. Чихая и харкаясь, он хватался за лицо. Спустя миг, тварь бросилась на путника.
Человек в чёрном плаще позволил чудовищу приблизиться к себе, чтобы в тот момент, когда в его сторону полетит когтистая рука, развернуться через левое плечо и перехватив меч остриём к себе, вогнать его в живот упырю.
Тварь подкосилась из-за разрубленного позвоночника. Путник тут же вытащил меч и второй раз разворачиваясь на пятках, ударил падающему вперёд монстру по затылку. Хлюп-хлюп. Лысая голова с искривлёнными зубами покатилась по лужам.
Забравшись внутрь повозки, человек в чёрном плаще обнаружил не самую приятную картину. Судя по всему, упырь сожрал женщину вместе с грудным ребёнком. И глядя на одежды — это, вероятно, были самые обычные фермеры, вёзшие продавать кукурузу в город.
«Отлично, возьму с дюжину початков, потом сварю. Жалко, что остальное пропадёт, но из моих рук эту кукурузу не купят. А ещё… Должен же у этих селюков быть где-то тайник или заначка?» — вот и всё о чём подумал путник глядя на этот ужас.
Отодвинув несколько мешков, он обнаружил под ними небольшой ларец. Примерно сорок медяков, три серебряника, брошь и набивка для трубки среднего сорта.
Растасовав по карманам то, что мертвецам явно не понадобиться, путник выпрыгнул из повозки. Первый же попавшийся торговец по дороге в город обязательно заберёт её. Даже если бы в ней произошло массовое жертвоприношение с использованием крови младенцев и девственниц — повозка есть повозка. Не так уж и много смельчаков идут по стезе лесорубов, чтобы добыть для неё материалов.
Путник и сам бы её заграбастал, да только как и в случае с мешками, его бы сразу сдали городской страже. И не потому, что он какой-то преступник, а банально из того факта, что никто не имеет права толкать товар на рынке, даже в порядке исключения без лицензии. Не то, чтобы все так заботились об исполнении законов Империи — просто получить лицензию можно было только будучи человеком исключительно чистым, причём на уровне двух-трёх поколений предков.
С точки зрения законодательства Империи Доминос путник был законопослушным гражданином. Дело было в том, что с законом ему редко когда приходилось сталкиваться.
Преодолев к утру пару десятков километров, путник приблизился к как раз-таки только открывшимся городским воротам. На стенах виднелись дозорные и лучники. Пара человек стояли за баллистой на ближайшей башне.
Перед въездом расположились выстроенные на манер противотанковых ежей колья и заслонки с шипами на внешней стороне за которыми стояли простые солдаты с алебардами и мечами. Во главе пропускного пункта был капитан на коне. Он единственный носил рыцарские регалии, а
— Стой! Кем будешь? С какой целью в город припёрся? — подъехал капитан завидев мрачную фигуру путника.
— Наёмник. Ищу куда или к кому податься, — человек в чёрном плаще потянулся в карман за мешочком с деньгами, вспоминая каждый раз, когда эта отговорка не срабатывала.
— Больно ты похож на жнеца. Наёмники обычно желают выделиться своим внешним видом, дабы всякий их запомнил и сам готов был послать за ними гонца, — ответил капитан.
Ну и, как видите, этот раз не стал исключением. Устало вздохнув, путник подошёл сбоку к лошади и протянул офицеру из-под плаща зажатый между двух пальцев серебряник.
— Хотя кто его знает, я в наёмничьем ремесле ни того, ни этого. Может нынче порядки и изменились, — даже не запнувшись после предыдущего предложения, капитан взглядом указал на свой сапог, куда путник и бросил монету.
Обернувшись к стражникам, мужчина кивнул и те пропустили человека в чёрном плаще внутрь города.
Порядки в приграничном Гронбаде были самые обычные. Большая часть спешащих куда-то людей, месивших ногами содержимое ночных горшков выплеснутых из окон, были торговцами и фермерами, мало чем отличавшимися от той семьи, кроме того факта, что им больше повезло и они добрались живыми. Те кто не мог позволить себе арендовать прилавок на рынке, раскрадывали товары на полотнах прямо на тротуаре, а кто посообразительней — ставили самодельные лавки.
На каждые десять таких прилавков находился нищий с шляпой или без, просящий милостыни. Одному такому бедняку расщедрившийся горожанин (о чём говорили кожаные одежды) бросил целый золотой.
Толпа укрыла его от глаз путника, а когда они увиделись вновь — мужчина лежал с перерезанным горлом и без добычи.
Человек в чёрном плаще успел вычислить убийцу. Он хотел было добраться до него, чтобы тайком прирезать и самому урвать золотой, но потерял его во всё той же толпе и мысленно махнув рукой, продолжил путь.
А искал он ближайшую таверну. В мире Карцер не было никаких гильдий искателей приключений, по крайней мере в том регионе, по которому путешествовал человек в чёрном плаще. Были и гильдии воров, и гильдии убийц и многие другие, но им он не подходил. Поэтому, самым разумным выбором было идти в таверну и искать там задания либо наводки за малую плату. Уж в ней-то можно было найти работёнку по любой специальности, начиная от чистки выгребных ям, заканчивая диверсиями вражеских армий.
Да, Империя Доминос уже лет двести вела войну с соседней Ультрас. Гронбад не был совсем уж пограничным городом как следовало из его картографического описания.
На самом деле он находился чуть дальше границы и располагался таким образом, что служил скорее перевалочным пунктом между фронтом и тылом. Здесь было немало солдат, но сама война до Гронбада не добралась.
— Бурбон, — путник протянул бармену медяк.
Напиток на кукурузе был самым популярным в городе, поскольку ближайшие фермы только её и производили. Что-то необычное стоило больших денег, которых у путника не было.
Уже начавшая подозревать незнакомца в принадлежности к жнецам или — упаси, Боже! — культистам публика выдохнула. Но не надолго.