Воин света
Шрифт:
— Ох, Брагин, паяц ты, а не серьёзная фигура политического небосвода.
— А я и не претендую на такое звание. На фигуру то есть.
— Ладно, вот какое дело. Звонил Медунов из Краснодара, сказал, что летит сюда. Что-то там случилось у него. Хочет с разными ответственными товарищами встречаться, в том числе с моим непосредственным начальником.
— Это он зря, — пожимаю я плечами и усаживаюсь на стул за приставным столом.
— Почему? — хмурится Гурко, а я поднимаю голову и внимательно разглядываю висящий на стене, портрет генсека.
Он
— Почему? — повторяет Гурко.
— Так не любит он его. В смысле, Черненко не любит Медунова. Я думаю, Константина Устиновича Горбачёв подзуживает, сколачивает группировку Ставропольскую. Боится, что тот обойдёт его на повороте. В борьбе за генсечье место.
— Тьфу, что за слово такое…
— Ну, простите, я старый солдат и не знаю слов любви, а вы ведь всё поняли. Ваш шеф метит в цари после ухода Леонида Ильича.
— Ты-то откуда знаешь?
— Я? От Брежнева, разумеется. Вот, делюсь с вами ценнейшей информацией.
Я улыбаюсь, а Гурко хмурится, но ничего не отвечает. Переваривает степень правдивости моих высказываний и степень откровенности моих бесед с вождём прогрессивного человечества.
— В общем, Егор, Медунов предлагает ещё сегодня часиков после трёх. Ты как, найдёшь немного времени?
— Найду, конечно, — киваю я. — Он вас попросил все встречи организовать?
Гурко щурится и ничего не отвечает. Ещё бы, за спиной шефа такие штучки проворачивать явно небезопасное занятие.
— Молчу-молчу, — поднимаю я руки. — И не в свои дела не лезу.
К Андропову меня не пускают. Сегодня он занят.
— Иди в расположение части, — холодно кивает Кири-Кири. — Побудь немного по месту службы. Когда Юрий Владимирович освободится, тебе сообщат.
— Хорошо, — недовольно отвечаю я. — А когда это примерно может быть? А то у меня несколько важных деловых встреч запланировано.
— Отставить разговоры, рядовой! — недовольно прикрикивает он. — Сейчас твой Бог и царь председатель КГБ, ясно? Что скажет, то и будешь делать. А встречи твои никого, кроме тебя не трогают! Есть вопросы?
— Один. А если у меня встреча с генсеком?
— А у меня с шахом Ирана. Давай, кругом, шагом марш! Когда понадобишься, тебя позовут.
Ну, что вот за человек такой… Мало ему по темени настучали, придётся ещё как-нибудь повторить. Кажется, он читает что-то такое в моём взгляде, отчего мрачнеет и поджимает губы.
— Есть, товарищ подполковник! — чеканю я и, чётко исполнив команду «кругом», выхожу из кабинета.
Правда, иду я не в казарму, а к Злобину. Мне приходится немного подождать, пока он закончит совещание, а когда все расходятся, захожу в кабинет. После взаимных приветствий с видом, будто никаких задушевных разговоров никогда не было, я рассказываю ему о ситуации в Геленджике.
— Мать твою за ногу! —
— Так ночью только узнал, не успел. Решил не будить, по себе знаю, насколько это неприятно.
— Знаешь, — качает он головой и, махнув рукой, продолжает. — Ладно. Попробую разузнать.
Он делает несколько звонков, расспрашивая собеседников о событиях на побережье Чёрного моря. Наконец, закончив переговоры, констатирует, что никто ничего толком не знает. Твою дивизию! Но это ничего! Ничего, он обязательно разберётся.
Ага, прямо с генпрокурором. Ну-ну, давай… На самом деле, мы ведь и более важных птиц объезжали, так что, в конце концов, почему бы и нет? Де Ниро вызывает светловолосого человека лет сорока и приказывает ему собрать максимально полную информацию по этому вопросу. Конфиденциально и доложить лично, причём, как можно скорее.
После его ухода мы ещё некоторое время беседуем, пока нас не прерывает телефонный звонок.
— Да, у меня, — сообщает Злобин и протягивает мне трубку. — Постов.
— Слушаю, Кирилл Кириллович, — говорю я.
— Какой тебе Кирилл Кириллович! — злится он. — Товарищ подполковник для тебя. Ты, рядовой, похоже, вообще нюх потерял! По нарядам полетать желаешь?
— Никак нет, товарищ подполковник, — хмыкаю я.
— Похмыкай ещё! Я тебе куда приказал идти? Почему я должен по всему комитету твою жопу разыскивать?
— Старший по званию отменил ваш приказ, — отвечаю я.
— Кто-кто отменил мой приказ?! — возмущённо переспрашивает он.
— Генерал-майор Злобин Леонид Юрьевич. Так что, я дико извиняюсь, но наряды мне никак не светят в ближайшее время. Если только лично Юрий Владимирович меня туда не пошлёт.
— Пошлёт! Ещё и не туда пошлёт. В общем, это залёт, Брагин. А Юрий Владимирович тебе передаёт приказ явиться к семнадцати часам. Всё ясно?
— Ясно, — подтверждаю я.
— Что?! Я не понял.
— Да ясно-ясно, — отвечаю я. — Спасибо, что сообщили.
Не дожидаясь новых вспышек гнева, я вешаю трубку. Заколебал уже Постов этот.
— Ладно, Леонид Юрьевич, я поеду. С Андроповым встреча будет в пять. Поэтому пойду поработаю. Если ваши спецы нароют что-нибудь, дайте знать, пожалуйста.
— Хорошо, — кивает он.
Выйдя из «конторы», я отправляюсь не в ГлавПУР, а к Хаасу, к своему бухгалтеру. Он обрушивает на меня целую гору информации о том, как по его мнению стоит менять Русь-матушку. В основном это касается экономической стороны, но затрагивает и политические аспекты.
— Ох, Севастьян Францевич, — качаю я головой. — Крамольные вы вещи говорите. Ну, да ладно, была не была, попробую пристроить вас в комитет по планированию реформ.
— Это похоже на шутку, — усмехается он. — Моё участие в подобном комитете возможно только если его откроют в шарашке или в дурдоме. Ни туда, ни туда мне попадать не хочется. Так что думаю, мне придётся отказаться от всех прозвучавших слов.