Воин света
Шрифт:
Он диктует мне фамилии нескольких человек, по его мнению, достойных войти в такой комитет, и я ухожу. Еду встречаться с Медуновым.
Встреча происходит в квартире с обратной стороны гостиницы «Украина», там, где мы однажды уже встречались.
— Копают, Егор, копают! — нервно повторяет он, вышагивая по своему маленькому кабинетику. — Хотят свалить! Крови моей попить хотят! Они инфернальные твари! Жаждут моего падения! Но ничего, я им устрою вместо падения возвышение!
Это, как раз, вряд ли, но, чтобы не расстраивать раньше времени,
— Белла пострадала за меня, несомненно! — сообщает он мне. — И я знаю, кто это всё делает! Горбач с Черненко. Хотят меня опорочить, придумывают свои козни и ловушки. Но ничего, ничего… Я сегодня к самому Брежневу пойду, поставлю вопрос остро, расскажу всё как на духу! Буду очень признателен, если ты, Егор, сможешь что-нибудь выяснить по этому вопросу и как-то посодействуешь, понимаешь? С Леонидом Ильичом поговоришь, например. Эта проблема ведь и тебя может коснуться. Так что держи ушки на макушке.
— А что значит «Белла пострадала»? — хмурюсь я.
— На допросе она уже полдня. Но я знаю, что её не выпустят.
Твою дивизию! Твою дивизию!
Поговорив с ним, я снова направляюсь в КГБ, вновь примеряя модель жизни, называемую «как белка в колесе», какие они энергичные, эти белки.
Раздаётся звонок от Толяна.
— Егор, слушай, «птичка» уже полдня у ментов сидит. С самого утра приехали и до сих пор пацаны ждут, несколько часов уже. Что делать-то?
— Ждите до ночи и снимайтесь, — отвечаю я.
Твою дивизию…
После него звонит Наташка.
— Привет, Егор!
— Привет, Наташ. У тебя всё нормально?
— Да, абсолютно, — радостно подтверждает она. — Мне звонили и сообщили, что приказ о моём увольнении отменён.
— Ну, вот, видишь! — вместе с ней радуюсь я. — А ты переживала.
— Да, переживала, конечно, — подтверждает она. — Но, звоню я, честно говоря, по другому вопросу. Сегодня у нас будут Мурашкины ужинать.
— Серьёзно? — удивляюсь я. — У нас дома?! Откуда они взялись-то? Разлетались как-то, путешественники. Они звонили что ли?
— Звонили. Вернее, звонила Наташка. Сказала, что хочет сообщить что-то очень важное. Невероятно важное, как она выразилась. Поэтому-то она и организовала всю эту встречу с чрезвычайно серьёзными последствиями. Но ты тоже должен будешь присутствовать, поэтому постарайся прибыть к ужину.
— Какие последствия? — удивляюсь и, признаться, немного нервничаю я.
— Не знаю. Сказала, что всё объяснит…
Блин… что за загадки…
Вернувшись в «контору», я сразу направляюсь к самому главному боссу.
— А, — говорит он, глядя на часы. — Брагин… Хорошо…
Я усаживаюсь на своё обычное место, но он меня останавливает.
— Погоди, не торопись, — кивает Андропов и, нажав кнопку селектора приказывает. — Постова ко мне.
— Да, Юрий Владимирович, — отзывается голос секретаря. — Сейчас сделаем.
— Не торопись, —
— Ко мне? — удивляюсь я.
— Да, вроде к тебе, — подтверждает он. — Интересный посетитель, надо заметить.
— Кто?
— Кто? Следователь генпрокуратуры по особо важным делам. Калиниченко. Слыхал о таком?
Слыхал, как не слыхать. Немало слыхал…
— Да, у него резонансных дел хватало…
— Ну, что же, настроен он серьёзно. И вопросы к тебе, судя по всему, тоже серьёзными будут.
14. Скучные разговоры
— Я как-то не горю желанием говорить с товарищем Калиниченко, — пожимаю я плечами. — Вы же понимаете, откуда тут ветер дует.
— И откуда же? — поднимает брови Андропов.
— От корифеев ЦК, обожающих подкопы и мечты о будущих скипетрах и державах.
— Когда смотрюсь я в зеркала, то вижу, кажется, Эзопа? Так что ли? Давай-ка объясни без эзопова языка, прямо и недвусмысленно.
— Ну, я полагаю, что Черненко и Суслов считают, что именно они должны встать во главе партии после ухода Леонида Ильича.
— Они же не знают, кто когда уйдёт. И вообще, причём здесь это?
— Не знают, но веруют, что победа будет за ними. А в данном конкретном случае я вижу здесь руку Черненко. Формально он копает под меня, но решает массу задач одновременно. Он мстит мне за недавнее своё довольно позорное поражение и напоминание об аморальном прошлом. А заодно он бросает тень и на вас, поскольку вы меня приблизили, так что, можете быть со мной заодно. Ну, это если повезёт. А если не заодно, то значит вы близорукий и безответственный руководитель, раз не заметили врага у себя под носом, прошу прощения. Ну, и по Медунову ещё раз ударить, тоже неплохо. Белла Бородкина — его доверенное лицо. В общем, беспроигрышный вариант.
— Так-так, — хмыкает Андропов. — Ты просто, как государственный муж мыслишь, да?
— Ну, если только в рамках византийского государства прошлого. В будущее на такой политике не пролезешь. А Медунов, кстати, запускает в своём крае извращённую модель рыночных отношений. У него другого выхода нет в рамках византийской парадигмы. Фонды на выгуливание гостей не дают, а гости едут и едут, едут и едут. Да всё сановитые и желающие быть привеченными по высшему разряду.
— Хм, — прищуривается Андропов.
— Вот Медунов и провёл по сути реформу малого бизнеса и выстроил подобие НЭПа. Не сам выстроил, а не стал мешать. А Ставропольские его ненавидят, потому что Леонид Ильич его, как раз, полюбил. Как бы не назначил вместо себя.
— Ну, не назначил же…
Раздаётся стук и в кабинет входит Кири-Кири.
— Разрешите, Юрий Владимирович…
— А… да… Кирилл Кириллович, подождите в приёмной, пожалуйста пару минут. Мы тут с товарищем Брагиным не закончили ещё…
— Понял вас. Подожду в приёмной.