Воины Посейдона

Калиткин Николай

– Товарищ генерал-полковник, – переходя на официальный тон, поднялся со своего места главный конструктор спускаемого аппарата, – я и мои сотрудники всегда отвечали за свою работу и мы хорошо понимаем всю меру ответственности… Если будет доказано, что аппарат пропал по нашей вине, мы готовы понести любое наказание. Но на данный момент я только могу повторить свои слова, сказанные на госкомиссии по приёмке аппарата: спускаемый модуль надёжен, многократно испытан в различных режимах, все нештатные ситуации были просчитаны и смоделированы. Системы жизнеобеспечения аппарата с ними

успешно справились. Результаты расчётов и испытаний были отправлены американской стороне и полностью их удовлетворили. Так что ни взорваться, ни утонуть он не мог… – Взволнованный главконструктор, как бы ставя точку, стукнул зажигалкой о стол и после паузы добавил: – Если только он не подвергся воздействию внешних сил.

– О каких внешних силах вы говорите? Что вы имеете в виду? – напрягся генерал.

– Да всё что угодно! Я не знаю… это уже не в моей компетенции. – Главный конструктор сел на своё место. Один из сотрудников его КБ тут же начал что-то шептать ему на ухо.

Слово взял ещё один учёный, принимавший участие в разработке и испытаниях аппарата. Звали его Игорь Михайлович Кедров.

– Олег Георгиевич, я полностью разделяю уверенность Кирилла Валентиновича в надёжности аппарата. Мы долго работали над ним и просчитывали все мыслимые и немыслимые нештатные ситуации. – Он заметно волновался, то и дело поправляя лежавшие перед ним бумаги. – Да… Так вот, по моему мнению, нельзя сбрасывать со счетов и так называемый человеческий фактор. Ведь связь с экипажем прервалась. Мы не знаем, что произошло внутри сферы, когда аппарат сошёл с орбиты. Может быть, в борьбе за живучесть аппарата экипаж не выдержал чудовищных перегрузок, нервного напряжения и во время приводнения действовал неадекватно…

– Маловероятно, – прервал его главный конструктор. – Трудно представить себе, чтобы все четверо действовали неадекватно. Ведь смогли же они запустить систему мягкой посадки! Но даже если предположить, что с экипажем что-то случилось, аппарат всё равно остался бы на плаву. Если только его не утопили целенаправленно… Но в невменяемом состоянии это сделать довольно сложно. Мне тут подсказали другую версию… Что если аппарат попал в сильное морское течение, и его отнесло от места падения на многие мили, и мы просто не там ищем?

– Кири-илл Валентиныч, вы сами-то понимаете, что говорите? – Генерал обескураженно посмотрел на главконструктора. – Акватория района падения на сотни миль под контролем. Даже рыбацкая фелюга не осталась бы незамеченной. Кроме того, связисты клянутся, что радиомаяки, установленные на аппарате, могут работать в любых условиях в течение трёх месяцев…

– Если только цел сам аппарат… – поправил Томилина главный связист, не отрывая глаз от дисплея своего планшета.

Томилин прервался и посмотрел на главсвязиста беспомощным взглядом.

– Ну, не растворился же он, в конце концов! – хлопнул ладонями по столу Томилин. – Должны же остаться хоть какие-то следы?!

Сидевшие за столом учёные и инженеры старались не смотреть ему в глаза. Никто из них не мог найти внятного объяснения причины исчезновения аппарата.

– Олег Георгиевич, – нарушил удручённое молчание коллег один из экспертов, – с момента фиксации приводнения аппарата до первого вертолета, прибывшего к месту падения, прошло около двух часов… За это время могло произойти всё что угодно…

– Что?! Что могло произойти? Вы здесь все специалисты, дайте хоть одну мало-мальски приемлемую версию!.. Может быть, произошла разгерметизация корпуса и аппарат утонул, но тогда всё равно бы сработали радиомаяки! Или вы хотите сказать, что его могли украсть инопланетяне?!

Но ответов и новых версий больше не последовало.

– Фу-у-у… – Повернув голову в сторону окон, генерал раздвинул ворот сорочки и потёр рукой побагровевшую шею. – Ладно, будем ждать сообщений от поисковиков и спасателей. Пока все свободны. Через час жду всех в главном зале.

Эксперты, собрав свои вещи, усталой гурьбой потянулись к выходу из кабинета. Томилин отыскал взглядом в этой толпе своего заместителя, с которым был в бункере, генерал-лейтенанта Антипенко, а вместе с ним и представителя от внешней разведки генерала Карповича.

– Михаил Владимирович, Сергей Константиныч! Задержитесь, пожалуйста…

Генерал Антипенко и высокий сутуловатый человек в сером костюме остановились в дверях.

Томилин поднялся со своего места, подошёл к стене, отделанной панелями из красного дерева. Рядом с аквариумом угадывалась еле заметная дверь, выполненная из таких же панелей.

– Прошу вас… – Генерал нажал на скрытую кнопку, и дверь беззвучно открылась.

Мужчины зашли внутрь и оказались в просторных уютных апартаментах. Это была комната отдыха Томилина. В ней, отделанной в стиле африканского сафари, генерал любил посидеть и расслабиться, когда надо было освежить голову и привести в порядок мысли. Он включил торшер-статую в полный человеческий рост, выполненный в виде стройной негритянки, несущей на голове стилизованную корзину, служившую абажуром. Подойдя к окну, опустил плотные тростниковые жалюзи.

– Присаживайтесь. – Томилин жестом указал на несколько удобных кресел, обтянутых шкурами зебры, стоявших вокруг небольшого искусственного водопада с подсвеченными струями воды. Генералы опустились в мягкие кресла. Томилин подкатил к ним изящный журнальный столик в виде двух столкнувшихся лбами антилоп, на рогах которых покоилась стеклянная столешница.

Томилин не стал садиться в кресло и остался стоять посреди комнаты.

– Итак… – Он зажмурил глаза и медленно круговыми движениями пальцев стал потирать виски, собираясь с мыслями. Вдруг встряхнул головой и неожиданно спросил:

– Может, по пятьдесят граммов коньяку? – Он подошёл к бару в виде головы бегемота и открыл его пасть. Тут же из встроенных в уши бегемота динамиков вырвались ритмичные звуки африканских барабанов. В подсвеченном клыками-лампами розовом зеве бегемота стояло несколько бутылок с элитными спиртными напитками.

– Н-нет, спасибо, я воздержусь… – отказался Антипенко, поправив очки. Карпович тоже отрицательно качнул головой.

Томилин, колеблясь, рассеянно оглядел стены комнаты, увешанные щитами, копьями и ритуальными масками.