Воительница Морены
Шрифт:
Узнав о затее Лены открыть собственный магазинчик, отец стиснул зубы, но пообещал помочь. Магазин оккультных и религиозных товаров – это какая-никакая, но все-таки финансовая деятельность. А все, что касалось денег, для папы было серьезным. Он потребовал от нее подробный бизнес-план. Спасибо маме, с ее опытом открытия сети бутиков коллекционной одежды. Она и ее финансовый директор с бухгалтером помогли Лене разобраться с денежными схемами, составить сметы, ассигновки и подобрать помещение.
Отец купил магазинчик на Старом Арбате и оформил недвижимость на Лену. Дал стартовый капитал для приобретения товаров. Она понимала, что расплатиться с папой от доходов магазина так, чтобы при этом себе оставалось, для нее в этой жизни практически невозможно. Но отец и не требовал возвращения вложенных денег, для него самым важным было наличие у членов его семьи жизненной цели. Для этого и финансов не жалко.
Закрывая вместе с помощницей Варей вечером «Ведьмину нору» – она так назвала магазинчик – и возвращаясь домой, Лена чувствовала себя счастливой.
Отец и Глеб были в ее квартире всего один раз – на новоселье, а мама заезжала иногда, и они с Леной любили устраивать чайную церемонию, тихо включив из музыки что-нибудь медитативное. Болтали обо всем, забравшись с ногами на широкий пестрый диван.
Этим летом они с Вэлом планировали побывать в Забайкалье, в Баргузинском заповеднике. В европейских странах, конечно, интересно, но если говорить о приключениях, то лично для нее Индия, Тибет и Япония – лучше. Два года назад, после двухмесячного путешествия по любимым странам, она все же решила пожить некоторое время в их заграничном доме – в Стокгольме, задавшись внезапно вспыхнувшей идеей выучить шведский. Попытки быстро надоели, и она стала просто бродить по старым улочкам с фотоаппаратом, а потом опять улетела в Индию.
А еще ей очень хотелось объездить свою страну. Здесь с отцом они были солидарны. Папа всегда подчеркивал, что нечего воспевать Запад, когда в России есть места не хуже, а даже лучше и краше.
– Пускать голодные слюни и восторгаться Европой и Америкой – удел тех, кто слаще морковки в жизни ничего не ел, – любил повторять он. – Нужно учиться в своей стране. В России еще достаточно умнейших людей, а высшее образование пока не разрушили до конца идиотскими реформами. Оксфорд и Кембридж с Сорбонной хороши, да только если ты не соображаешь в жизни – можешь подтереть теми дипломами жопу.
– Саша! – укоризненно восклицала жена. – Ну что за выражения в кругу семьи!
– А кто придумал этот долбаный Евросоюз? – спрашивал Клюев уже спокойнее. – Умники с европейскими дипломами! Теперь Европа летит в пропасть, а высоколобые интеллектуалы делают вид, что все хорошо. Знаете, сколько я перевидал их! – наступал он на Глеба и Лену. Вопросы были риторическими, и разговоры такие возникали регулярно. Отвечать ничего не требовалось, нужно было просто слушать.
– Я самоучка. У меня нет ученых степеней, но я хозяин одного из самых крупных в стране банков, – продолжал довольно Клюев. – На меня работают люди с высочайшим образованием. Чуете разницу? У них за плечами Оксфорд – а у меня восемь классов, у них Кембридж – а у меня улица, у них МГУ – а у вашего отца ПТУ. Но они работают на меня. На меня! Потом, конечно, мне пришлось подучить английский, купить пару дипломов, чтобы, как говорится, соответствовать, но это неважно. В советское время евреи на газировке делали капиталы – и никакого образования! Была б моя воля, я бы не диплом у специалиста смотрел, а давал ему газировочный аппарат: ну-ка, проверим твои финансовые способности.
– Так это уже махинация с недовложением получается, – не удержавшись, парировал Глеб. – Здесь водички поменьше, там сиропчик жиденький. Вот и вся хитрость.
– Это в голове у тебя недовложение и водичка, – махнул рукой Александр Иванович. – Ладно, что с вами разговаривать. Я поехал, а то мой обоз по пути с президентским кортежем встретится. – Он чмокнул жену. – Буду через пару-тройку дней. Дел много. Еще в Женеву и Нью-Йорк нужно лететь.
Банкир повернулся к детям.
– Вас подвезти?
– Я своим ходом, вот Ленку, может быть, – кивнул Глеб на сестру, щелкнув при этом себя пальцем по горлу и состроив ехидную рожу.
– Да пошел ты! – надулась Лена.
– Дети, не ссорьтесь, давайте пить чай. Верочка испекла изумительные булочки с имбирем и корицей, – Галина поцеловала мужа, взяла дочь и сына под руки и повела к столу.
Их компания прилетела из Москвы на военную авиабазу рано, и пришлось ждать, когда подготовят вертолет, но там что-то не ладилось. Глеба эта задержка нисколько не волновала: было время снова подумать обо всем. Он предложил остаться пока в самолете, чтобы не мозолить глаза персоналу базы. Хоть у отца и большие связи, но не стоило лишний раз маячить у всех на виду: меньше вопросов – меньше подозрений. Однако, несмотря на шикарный интерьер «Хоукера», – самолет принадлежал банку, как и вертолет, – друзьям быстро наскучило сидеть там. Лишь Генка, который, утонув в глубоком кресле из белой кожи, весь полет со бокалом мартини в руке рассматривал невиданную им роскошь, запротестовал и остался в салоне.
– Да-а, это вам не наши авиалинии, – восторженно протянул он. – Как там? Вам рыбу или мясо? – Он замахал руками. – Идите, я здесь посижу. Все равно делать нечего.
Он плеснул в бокал коньяка, выпил и подцепил маленькой серебряной вилочкой тонкий кружок лимона.
– Смотри, не оприходуй весь бар, знаешь, сколько это стоит! – ехидно сказала Юлька, поднимая рюкзак.
– Все нормально, Ген, алкоголь включен в стоимость, – пошутил Глеб, похлопав смутившегося Генку по плечу. – Только сильно не набирайся, нам еще на вертушке лететь.
– Да я нормально, не беспокойтесь, – пробормотал Генка, злым взглядом сверля Юлькину спину. Он пересел к иллюминатору, налил в стопку абсента, махом глотнул и кинул в рот канапе с красной икрой, пожевал и довольно зажмурился.
Остальные спустились по трапу и разбрелись по пустому ангару. Генка наблюдал в иллюминатор за Ингой.
Глеб попросил положить рюкзаки возле зеленых ящиков, свой оставил чуть поодаль, сходил к вертолету и уточнил время вылета. Зашел в ангар.
– Все в порядке, но нужно немного подождать, – сказал он.
Глеб с Ингой стояли возле ангара.
– Устала, дорогая моя? – Глеб обнял ее, провел пальцами по щеке.
Инга почувствовала легкое раздражение.
– С чего мне уставать, Глебушка? – улыбнулась она, тряхнув косичками и немного отстраняясь. – На последних съемках, когда ты хотел меня куда-то пригласить, я сутки с лишним не спала, больше двух смен, а здесь короткий перелет. – Она замолчала, давая Глебу время ощутить укол. Но тот был непроницаем.
– Скажи, ты уверен, что надо было лететь именно в таком составе? – Инга кивнула в сторону компании. Глеб сразу понял, кого она имеет в виду.