Вокруг Байкала за 73 дня
Шрифт:
Я протянул ручку и дневник Обзаевичу. Написав наказ жене, он попрощался с нами, завёл свою тарахтелку и пошпарил гонять медведей. Отлично! Нас ждут, чего же боле? Можно расслабиться. Куда спешить? Толя мимо не проскочит, до Онгурён километров десять, до темноты уйма времени – давай обедать. И мы стали собирать дрова.
Запись в дневнике:
Вышли на дорогу до Онгурён. Поели хлеба с сайрой и водой и далее. Затяжной подъём. Спуск. В долине встретили Обзаевича. – лесника Онгурён. Он поехал на охоту на медведя (Толя увёз на приваду нерпу – для иностранцев). Нам написал записку («Оля! Посели ребят в конторе. Это друзья Толи. Гена»). Уставшие, в 7 км от Онгурён сварили суп и чай, а т. к. Вова оставил кружку на Тонком мысе в зимовье, толком чая не попили. До этого на пути встречали тетеревов, глухарку, рябчиков, змею на дороге, которую сфотографировали. Бурхан – которому я повязал ленточки – запутал нас опять и мы ушли влево…
Деревня Онгурёны была, как на ладони. Слева, затопленный вешними водами луг, оказался аэродромом. Полосатыми «ночные колпаки» ветроуловителей на высоких шестах, красно-белыми указателями взлетной полосы и утомленный летательный аппарат «Кукурузник». Прямо перед нами дом с надписью на крыше «Л-ВО», щит с лесохозяйственной информацией у входа. Считай, пришли.
В конторе горела лампочка, но на дверях висели замки. Ольги где-то не было. Подождём. Развалившись на лавочке, мы отдыхали. А с горы тихонько сползал Толин бензовоз. Всё совпало по времени, как надо.
Жизнь закрутилась вокруг Толиной машины, стоило ему только затормозить. Появились какие-то мужики с канистрами. Мотоциклы. Все засуетились. Открылись замки, зашипело сало в сковороде, запахло жаренным. Кто-то уже топил баню. Толя распоряжался – нефтяной магнат в законе.
Кормили долго и вкусным. Экзотическое блюдо в виде тушеного мяса нерпы нам очень понравилось. Секрет его в том, что это мясо молодой нерпы – кумутканчика – то есть щенка, которому ещё года нет. «Взрослая нерпа рыбой пахнет, а это молочное мясо. Деликатес» – популярно объяснил повар. Я сразу вспомнил научно-популярные фильмы о зимнем Байкале, где наивные пятнистые мордочки кумутканчиков забавно смотрят с экрана. И вот теперь оказывается, это милое создание я только что съел. Предупреждать надо! Хотя, наверное, я всё равно бы съел – вкусно. Копченое сало взрослой нерпы действительно отдавало рыбой, но и оно пошло за милую душу. Голод – не тётка.
Потом была баня. Немного водочки после баньки. Снова ужин. Во время перекуров – ночное небо с бесчисленным количеством звезд. Рассказы о летающих тарелках. Пьяненькие воспоминания детства. Сплетни о знакомых. А в завершение – чистое бельё и огромная белая постель с толстым пуховым одеялом.
5 ЭТАП
«Духи прощают беспечных»
с. Онгурён – д. Курулта – м. Рытый – м. Покойники – б. Солонцовая – м. Заворотный – м. Ср. Кедровый – м. Елохин
(28.05.92–03.06.92)
28.05.92
Треск и шумы эфира. Иностранец-охотник. Обед, подарки в путь, тяжёлая ноша. Река Элигей. Деревня Курулта, пустые улицы, бездомные собаки. Недобрые мысли, ночь, ночёвка
«Как слышишь меня? Приём», треск и шум эфира. Я открыл глаза. «Ну, какого хера так орать, в такое тихое утро?!» Проснулись. Лень вылезать из мягкой постели. Легли вчера поздно и, если бы не шум рации, ещё бы спали да спали. Из соседней комнаты, сквозь треск доносилось: «Природа! Природа! Вживил восемь банок. Нужна сегодня легковая машина и два ящика баночного пива для гостей на кордон Янхок!». Через дверное стекло было видно, как в соседней комнате суетятся люди, мечутся туда-сюда, что-то носят – в общем, обычный рабочий день в лесничестве. Потом вдруг все резко затихло, все куда-то уехали и только из кухни доносился вкусный запах жаренного мяса. Ну что? Встаём?
За обедом Толя объяснил, что за гости на кордоне Янхок.
– Так, иностранец. Немец, кажется, или австриец. Платит валютой. Приехал со своим карабином – именно из своего ствола хочет добыть медведя. Пиво глушит ведрами. Вот только что вертолет за пивом отправили – кончилось.
– Солидно. Чего так не охотится? Медведя ему еще осенью, наверное, убили? Привезет домой шкуру и фотографии.
– Да нет, хочет собственноручно добыть. Злится, что не может – медведь на приваду не выходит. Наши кипятком ссут, носятся, как угорелые.
– Ещё бы – запах долларов дурманит.
После обеда снова сборы. Подсчитаем километры:
Онгурён – Елохин 141 км (3,7 км/час)
Елохин – Байкальское 124 км (3,8 км/час)
Байкальское – Нижнеангарск 60 км (4 км/час)
–
325 км
325: 4 = 81 час, в день по 8 часов ходу, т. е. 10–11 дней пути.
Опять тяжелые мешки, от которых мы отвыкли за последние два дня. Толя в дорогу отвалил мяса и сало нерпы. Написал записки знакомым на мыс Елохин, чтобы нас приютили. Вова раздобыл в пекарне хлеба, и часа в два, поблагодарив и сфотографировав на память всех, мы тронулись в путь.
Талая вода залила всю дорогу и часть деревни. Брели по водой. Забравшись на гору, любоваться видом долины и поселка. Довольно симпатичный вид, особенно после столь теплого приема.
Километров через десять дорога уходит от Байкала, и вьется вдоль небольшой речки, судя по карте Элигей. Черти-чё за название. В переводе с бурятского: река стекающая с «печени» южного склона горы. Слово «Эльгэ(н)» имеет два перевода: печень и солнечная сторона чего-либо. Что касается рельефа, то склон холма, закрывшего от нас Байкал, действительно был освещен солнцем и вполне мог напоминать печень. Но это нужно быть очень проницательным малым, чтобы именно печень узреть в изгибах холма. И почему именно печень? А если какой-нибудь придурок узрит в ландшафте мошонку? Лично у меня склон вызывал другие ассоциации. Хотя мне-то лучше, наверное, заткнуться – вспомни белую скала у Зундуков. Чего она тебе напомнила? Какие части тела? Всё, молчу – проехали.
Вдоль холма летел лебедь, легко отталкиваясь сильными крыльями от невидимых воздушных потоков. На тёмном фоне горы, и быстро почерневшего неба (хотя ещё минуту назад был прекрасный день) белая птица казалась нарисованной, как в Диснейских мультфильмах. Нечто невероятное и мистическое чувствовалось в неожиданном её появлении – что-то должно произойти. Мы стали суеверны.
Дорога уткнулась в заброшенную деревню Курулта. Задул ветер, закапал дождь. Двигаться дальше не было смысла – здесь от непогоды мы найдем стены и крыши. Брошенные дома, с выбитыми окнами. Во многих домах есть мебель, посуда и даже детские игрушки, но нет людей. Деревня абсолютно безлюдна. Грязные ручьи затопили подполья и огороды. Пугливые бездомные собаки единственные обитатели селения. Увидев нас, они разбегаются, поджав хвосты. Что всё это значит? Позже узнаем. А пока ищем подходящий ночлег. Как-то сразу натыкаемся на дом, с окнами, частично застекленными и затянутыми полиэтиленом. Приличное жилье. Удачно. Остаемся. Чистый пол, добротная буржуйка и крючок на двери. Мебели, правда, в нём никакой, да она нам и не нужна – спальники на пол, котелок на печь. Варим ужин и сало нерпы, чтобы не пропало – вареное дольше сбережём. Пока не разыгрался ветер, пока тепло, сидим на крыльце, пьём чай, вспоминаем дом и приводим снаряжение в порядок. Я карябаю в дневник:
До 17.00 добрели до брошенной деревни (типа летник, но сегодня пуста) КУРУЛТА. Обосновались в доме. Поужинали. Варим чай и Толину нерпу хотим отварить на завтра (чтобы не испортилось сало), может быть, варёное будем употреблять – ещё не знаем вкуса. Идти дальше смысла нет – до заповедника не дойдёшь, а в Кочериково нет базы, да и время только лишь до Кочериково.
Сидим, пьём чай на крыльце. Мимо пролетел лебедь. Варится нерпа. Забытая богом деревня.
* Змейка на дороге.
Утром по рации лесника передавали штормовое предупреждение (28 м/сек). Вот и началось.
* После обеда фотографировались на память с Толей.
* Письмо домой.
Мечтаем о переходе на другой берег Байкала. Вова правит нож. Я вспоминаю дом. Скучаем. Скорей бы завтра, в путь, в заповедник, на финишную прямую (325 км) до Нижнеангарска – конец этого берега, переход на ту сторону.