Вокруг Света 1993 №04
Шрифт:
Оборотни. Уайтлей Стрибер. Продолжение
Глава восьмая
Членам поисковой группы по-прежнему ничего обнаружить не удавалось. Казалось, парк не желал навести их хотя бы на малейший след. Скамейка, с алевшим от человеческой крови снегом, несколько лохмотьев, возможно, оставшихся от одежды жертвы. И все. Ни тела, ни свидетелей. И до сих пор никто не заявил о пропавшем без вести. Полицейские ждали, что им с минуту на минуту прикажут покинуть место происшествия. Округ не мог позволить
Сомнений в том, что кто-то погиб здесь, не было. Но что предпринять для розыска убийцы, если нет иных, кроме этой крови, следов.
— Может, хоть это даст что-нибудь новенькое,— заметил медэксперт, когда сержант протянул ему прозрачный пластиковый пакет с обрывками ткани.
Бекки Нефф воздержалась от комментариев. Все было так неопределенно. И потом даже заявление Уилсона, по правде говоря, не внушало доверия. Черт побери, ведь его вполне могли напугать собаки. Как ни досадно, но у них не было ни одного аргумента, способного убедить штаб-квартиру. Уж если какой-то сыщик ради забавы решил провести расследование в отношении оборотней, он непременно должен добиться успеха, иначе рассчитывать на что-либо, кроме досрочной отправки на пенсию, ему не придется.
— Вы мне верите? — спросил Уилсон, прерывая сгустившуюся в машине тишину.
— Да-а,— протянула Бекки, удивляясь его вопросу.
— Речь идет не о тебе, дурочка. Я имею в виду нашего гения. Хочу знать его мнение.
— Если это не случилось в приступе белой горячки, тогда, на мой взгляд, вы видели то, о чем говорили.
— Спасибо.
После своего рассказа о ночном происшествии Уилсон все время молчал. Бекки не могла понять, размышлял ли он или просто впал в депрессию. Он выглядел еще более сумрачным, чем обычно.
Когда Уилсон повернулся, снова уставясь в парк через стекло машины, Эванс поднял брови.
— Послушайте,— сказал он ему в спину,— если для вас это так важно, ну что же, тогда я верю. Мне так хотелось бы вам хоть немного помочь.
— Из маленьких ручейков сбегаются большие реки,— кисло произнесла Бекки.
— Я убежден в этом. Именно так и должно быть.
— Пожалуй,— сказал Уилсон.— Именно так.
Внезапно поднялась какая-то суматоха. Два копа из Сентрал парк вскочили на мотоциклы; парни из 20-го округа ринулись к машинам. Бекки поспешно включила радио: «13, повторяю — 13, в Бетезда Фаунтин».
— Господи!
Бекки живо пристроилась в хвост другим машинам. Они неслись, не разбирая дороги, прямо через парк, подминая под себя свежий снег. «13» — это самый серьезный сигнал, который может дать полицейский: это означало, что он попал в беду. Получив его, все соседние полицейские подразделения, а порой и более удаленные, были обязаны немедленно прийти на помощь. Этот сигнал полицейские ненавидели больше всего на свете, но если такое случалось, то откликались на него от всей души.
Когда-то Бетезда Фаунтин был элегантным рестораном на открытом воздухе. Летом сюда
— Он ранен,— крикнул один из них.
Со стороны Рузвельтовской больницы уже завывала сирена «скорой помощи».
Бекки пристроила свой «понтиак» сразу же за мотоциклами, и все трое пулей выскочили наружу.
— Я медик,— совсем ни к чему бросил на ходу Эванс.
В нью-йоркской полиции не было человека, который не знал бы, чем занимается Эванс. Он подбежал к раненому. Бекки ни на шаг не отставала от него. Это был коп средних лет, наверняка один из членов поисковой группы в парке.
— Вот подлая тварь,— сказал он, силясь улыбнуться,— это мерзавка собака так продырявила мне брюхо.
Говорил он с трудом, еле слышно.
— Проклятье,— выругался Эванс.
— Это серьезно, док? — спросил коп сквозь слезы.
Медик отвернулся.
— Лучше не двигайся, дружок, пока не принесут носилки.
Какой бы ни была рана, вы так потеряете меньше крови.
— До чего больно от этой пакости,— простонал полицейский.
Затем его глаза округлились, голова упала на грудь.
— Быстро, любую повязку! — приказал Эванс.— Он потерял сознание.
Двое друзей пострадавшего наложили ее прямо на дыру, зиявшую в его пальто.
— Где же эта похоронная колымага? — отрывисто спросил Эванс.— Если они не подсуетятся, коп отдаст концы.
В тот же момент подъехала «скорая», и медбригада не мешкая принялась за дело. Осторожно разрезали верхнюю одежду и обнажили рану.
Было жутко смотреть, как пульсировали темно-синие стенки кишечника. Бекки едва не разрыдалась. Опять ОНИ! И только что! Пять минут тому назад! Они бродят где-то рядом. Она дотронулась до плеча медэксперта.
— Оставьте меня в покое.— Он осматривал рану.— Увезите его,— приказал он полицейским. Затем посмотрел на Бекки и прошептал всего два слова: — Не выживет.
Раненого положили на носилки, внесли в машину, которая, взвизгнув колесами, помчала его в отделение неотложной помощи. Поскольку с пострадавшим был врач из больницы, Эванс вернулся в тепло «понтиака».
Остальные полицейские оставались все еще на месте происшествия и, сбившись в небольшие группы, рассматривали обагренные кровью следы на снегу. Все молчали. Да и о чем было говорить? У одного из их коллег только что выпустили наружу кишки, и он заявил, что это сделала собака. Подошел, отдуваясь, как тюлень, капитан округа. По неизвестным причинам он добирался сюда пешком.