Вокруг света на мотоциклах
Шрифт:
Меня поманили обратно к заграждению. Я медленно подъехал, ожидая, что меня сейчас выдернут из седла и потащат в грязную контору как минимум для очень серьезного разговора.
«Еще раз!» – сказал пограничник, широко улыбаясь и подняв фотоаппарат. Он не успел меня сфотографировать и теперь хотел увидеть то же самое. Я завел байк, пограничник поднял шлагбаум, и мой мотоцикл снова пронесся через границу. «Лучшего и желать нельзя, – подумал я, проехав на заднем колесе еще дольше и снова оказавшись на территории самой большой в мире страны. – Сначала всю ночь мы пьем водку и стреляем у Игоря, а теперь я, судя по всему, первым в мире въезжаю в бывший СССР как лихой каскадер». Вот так мы и оказались в России.
6. Война, смерть и честь
ЭВАН:
Чарли сильно устал, и вечером, за ужином, напряжение последних дней стало давать о себе знать. Он был всем недоволен, постоянно обрывал на полуслове Расса, Дэвида и Сергея и высказывал собственное мнение с таким видом, будто это была непреложная истина. А когда речь зашла о том, что путешествие может изменить нашу жизнь, он вскочил с места. «Какие, к черту, изменения!» – рявкнул Чарли «Мы просто кучка идиотов, едем по свету на мотоциклах – вот и все», – выдал он.
Я себя идиотом на мотоцикле определенно не считал, и поездка уже изменила мои взгляды на многие вещи. Меня очень тронули истории всех тех людей, с которыми мы познакомились. В этой части света столько всего происходило, и многие жизни здесь были покорёжены войной и политикой. И все равно у людей остались гордость, чувство собственного достоинства, поэтому я не мог не сопереживать им. Кроме того, сейчас как никогда проявилась моя подозрительность к незнакомцам, и я дал себе слово от нее избавиться. Я понимал: наверное, Чарли переживает сейчас что-то подобное. И его усталость просто берет верх над ним самим. На следующий день мы посетили центр казацкой культуры; гид рассказывал о русских казаках, о том, как их преследовали и использовали во времена царизма и при коммунизме. Чарли слушал очень внимательно – усилия потомков казаков возродить традиции своего народа явно нашли отклик в его сердце. Нам рассказали, что сейчас в этом центре казачья молодежь, у которой много проблем с отсутствием работы и алкоголем, познает наследие предков. Один здешний паренек продемонстрировал нам казацкое мастерство верховой езды: он лежал на спине лошади, когда та скакала по арене, потом просил ее поклониться зрителям и поднять передние ноги. Взаимопонимание между мальчиком и лошадью было невероятным, и я видел, что на Чарли это тоже произвело большое впечатление. Когда мы уезжали, он сделал специально для мальчика маленькое «вилли».
Потом мы направились в Волгоград; вокруг расстилалась абсолютно плоская земля, дул резкий ветер, и нас постоянно останавливала полиция. Полицейские, конечно, выполняли свою работу, но для нас это была лишняя возня, которая сильно замедляла продвижение вперед. Остановив нас, русские полицейские всегда подходили с очень серьезными и мрачными лицами, которые потом светлели, как только мы снимали шлемы, с улыбкой заговаривали по-английски, начинали показывать документы и объяснять маршрут на карте. По большей части, наши паспорта им были вообще не нужны – гораздо интереснее было посмотреть на мотоциклы и поболтать по-английски.
Но ветер надоедал даже больше, чем постоянное внимание полиции. Мы ехали по широким, открытым равнинам, где невозможно было спрятаться от страшно выматывающих порывов ветра, которые били по телу и голове, постоянно снося в сторону мотоциклы. Все время приходилось ехать под 45-градусным углом, и отдыхали мы, только когда проезжали мимо грузовых фур. За ними получалось на время укрыться, тогда голова и шея получали короткую передышку от продувающих насквозь вихрей. А потом – буф! – ветер ударял снова, когда мы в конце концов обгоняли грузовик, и тогда приходилось изо всех сил цепляться за мотоцикл, чтобы его не сдуло с дороги. Нам так хотелось поскорее доехать до пункта назначения, что мы даже не стали делать остановку на обед и в итоге от голода устали еще больше. В общем, последние 65 км получились убийственные. Половину из 270 км до Волгограда я проехал с полузакрытыми глазами.
В пригороде мы остановились на очень примитивной заправке, где Чарли авансом заплатил за 20 литров. Этого не хватило на два мотоцикла, и он попросил, чтобы колонку включили до полного бака, после чего продолжил заливать бак.
«Выключите насос!» – вдруг закричал Чарли, стоя рядом со мной. Я повернулся к нему. Бензин вытекал из бака, тек по мотоциклу и по раскаленным выхлопным трубам.
«Черт… колонка не выключается!» – прокричал я, наблюдая, как Чарли пытается заткнуть шланг большим пальцем. Но этим он только выбил струю бензина, и она брызнула мне в лицо.
«А-а-а, глаза!», – закричал я ослепленный. Боль пришла мгновенно. Каким-то чудом мне удалось нащупать бутылку с водой, и я стал промывать глаза. К счастью, буквально за пару секунд до этого к заправке подтянулись наши машины техподдержки. За меня тут же взялся Василий, он проверил мои глаза и промыл их водой.
«Господи, тебе больно… Прости… Какой ужас, друг… Твои глаза… и вода… И это все я наделал». Чарли паниковал. «Ужас-то какой, и, о господи, это все из-за меня, какой же я идиот. Я такой неуклюжий и такой тупой. Ты на меня сильно злишься, и из-за боли, и из-за всего, и… боже мой. Я не знал, что делать. Я псих».
«Чарли, мне уже не больно».
«Ох… прости меня, друг».
«Ты не специально, – сказал я. – Просто, когда ты шланг затыкал, струя мне прямо в глаза ударила. Как по заказу». «Ох черт, мне ужасно жаль, друг».
«Да ладно, это же случайно получилось». Я сам пострадал, а мне еще приходилось утешать Чарли.
«Ну, у доктора хотя бы работа, наконец, появилась, – сказал он. – Всего лишь маленькая струйка…» «Ну, не такая уж и маленькая». «Я такой ужас пережил».
«Это он ужас пережил!» – думал я, потирая глаза, которые все еще жгло.
«В смысле, я запаниковал, – продолжил он. – Из бака хлестал бензин, и я думал только, как его остановить».
«Это урок на будущее, – сказал я. – Если такое случится еще раз, мы бросим шланг на землю, и пусть бензин себе льется. Тогда ведь ничего плохого не произойдет, да?»
«Ну и денек сегодня, а? – сменил тему Чарли. – Такой ветрище! Как будто кто-то всю дорогу по кумполу сбоку бьет. У меня даже голова разболелась».
«Попроси у доктора таблетку».
«У меня уже есть „Анадин экстра“, – сказал он.
«А морфия у тебя нет? – пошутил я. – Или хотя бы пиццы?»
«Да раз плюнуть! Шикарная пицца от „Пицца Экспресс“ с двойной порцией сыра и салатом», – сказал Чарли, облизнувшись.
«Вот это здорово, я бы взял „Маргариту“ с анчоусами и пепперони. Салат можешь себе оставить. Мне просто две пиццы».
«У меня слюнки потекли, – сказал Чарли. – И в желудке сок начал выделяться…»
На этом инцидент был исчерпан, и мы сосредоточились на последних милях. В Волгограде Василий отвел меня в больницу. Мы долго шли по коридорам, пока не нашли кабинет офтальмолога. Женщина-врач усадила меня перед каким-то прибором и велела читать таблицы – непростая задача, учитывая, что буквы там были русские. Потом я ждал в коридоре и тем временем решил позвонить своему врачу в Англию. Перед поездкой он сделал мне лазерную коррекцию близорукости, чтобы в пути не пришлось носить под шлемом очки. Доктор дал пару советов относительно прописанных офтальмологом лекарств и сказал, что вода спасла мои глаза от ожога роговицы – иначе я недели две не смог бы ездить на мотоцикле. Я снова слегка испугался, но потом с удовольствием подумал о своих замечательных инстинктах: схватил же ведь бутылку с водой в нужный момент!