Вокруг света на мотоциклах
Шрифт:
«Осетр – наш хлеб, наша жизнь», – говорили браконьеры. Они свято верят, что право брать рыбу в любых количествах дано им с рождения. GPS помогает им обозначить места, где брошены сети, и ночью они возвращаются за добычей. После недолгих поисков нам попалась одна такая сеть, и в ней сидел осетр. С огромным удовольствием мы распутали эту доисторическую рыбину и выпустили ее обратно в море.
ЭВАН: Желая избавиться от полицейского эскорта, на следующее утро мы собрались в путь очень рано, но это не помогло. Полицейский ждал на машине уже с рассвета, предусмотрительно заготовив себе бутерброды и термос с чаем. В общем, уехали мы из Атырау тем же манером, что и въехали в него. На окраине города полицейский остановился, пожал нам руки и напомнил про левый поворот на Дозу. Мы поехали дальше втроем, радуясь продолжению пути, решив смотреть на вещи проще и надеяться на лучшее. Совсем скоро уже была Доза – маленький городок, где все дороги размыл дождь, превратив их в непролазную трясину. В центре города Чарли свернул налево, но там дорога вообще состояла из одних сплошных ям. «Я и не знал, что нам туда», – сказал я.
«Мне GPS сказала, – ответил Чарли. – Но, черт возьми, если так будет всегда, лучше сразу застрелиться».
Очень скоро грязь кончилась, и снова появился асфальт, хотя и сильно разбитый. «Что ж, пока все не так плохо, – сказал я. – Но не могу отделаться от ощущения, что это только временное затишье, расслабляться рано». Километров 80 я наслаждался беспрепятственным движением, маневрируя между ямами, будто играя в компьютерную игру. Я вошел в то умиротворенное состояние духа, когда все вокруг словно замедляется, а мысли блуждают в голове. Это было ясное, бодрящее утро в пустыне, и в такие моменты зарождаются воспоминания, остающиеся потом в памяти на всю жизнь.
«Только посмотри на тот грузовик! – прокричал Чарли по интеркому. – Последние грузовики из тех, которые мимо нас проезжали, были все заляпаны грязью. Очень толстым слоем грязи. Не знаю пока, что это для нас значит, но чувствую, ничего хорошего».
А поняли мы все очень скоро, когда прибыли в очередной, не поддающийся описанию город. Он просто утопал в жидкой грязи. Мы на минутку остановились, и тут же нас окружила толпа мужчин и мальчишек-подростков, каждый из которых показывал разные направления на Актюбинск. Мы доверились инструкциям одного мужчины средних лет и вскоре оказались в тупике у железной дороги на окраине города, по колено в скользкой, топкой грязи, между горами брошенных ржавых грузовиков и пустых каркасов бетонных строений. Клаудио уронил мотоцикл, потом я поскользнулся и упал. Снова сбежалась толпа местных, и опять каждый давал советы – еще более противоречивые.
«Эти гребаные дороги! – психанул Чарли. – Если так пойдет и дальше, мы здесь застрянем очень и очень надолго». Грязь – самый страшный кошмар любого мотоциклиста. Проехать по ней можно только на скорости и приподнявшись на подножках, чтобы контролировать соотношение веса на заднем колесе для сцепления и на переднем – для руления. Стоит лишь слегка качнуться, и ты тут же поскальзываешься. Мы думали, на мотоциклах все же проще, чем на машине, но с другой стороны, с машины хотя бы не свалишься.
Кое-как мы выбрались обратно в центр города, слезли с мотоциклов и стали ждать нашу команду. Но когда они приехали и стали спрашивать дорогу у разных людей, указаний не понял даже Эрик. В конце концов мы просто попросили местных проводить нас из города. И снова впереди лежала открытая дорога. Но через несколько километров, на вираже, Клаудио потерял управление, мотоцикл с треском упал, и его заднюю часть потащило по дороге. Я видел, что падение было очень серьезным, Клаудио мог сильно пораниться или повредить мотоцикл. Но он медленно поднялся на ноги, держась за бока. «Все нормально, – сказал он. – Болит немного, но я цел».
А дорога тем временем стала еще хуже. Иногда в выбоинах собиралась вода, и на дороге образовывались настоящие озера, объехать которые было невозможно – приходилось лезть в воду. Она доходила до самых осей мотоциклов и мочила ботинки. Чарли, самый опытный внедорожник из всех нас, ехал впереди. Я ехал за ним, стараясь попадать след в след. Пересекая за Чарли огромную лужу, я не боялся провалиться в невидимую под водой яму.
«Черт, сдохнуть можно, – сказал Чарли. – Если Дорога Костей в Сибири точно такая же, то мы крепко попали».
В голове у меня звучали слова Томаса Юнкерса: «А если я вам скажу, что на это у вас уйдет шесть недель?» Может, он прав? Я прикоснулся к деревянной дощечке в кармане, которую подкладывал под боковую подставку на мягкой почве, и попросил у Бога удачи. Мои черно-серые дорожные брюки насквозь промокли и стали коричневыми от грязи, ею же были облеплены все мотоциклы. Выглядели мы, как настоящие экстремалы, но веселого в этом было мало.
Плохое состояние дороги было не единственной проблемой. Мы ехали очень медленно и сбивались с графика, значит, нас ждала ночевка на свежем воздухе. Лично я поспать в палатке был не прочь, но и Чарли, и наш доктор энтузиазма по этому поводу не испытывали. Василий, тоже ночевать в палатке не советовал. «Сейчас нельзя. Очень серьезно, – настаивал он. – Сезон высокой активности пауков „черная вдова“. На змею еще можно наступить, она не станет нападать, а вот паук точно укусит. А боль от его укуса даже наркотик не снимет. Это действительно больно».
Для Чарли этого аргумента было вполне достаточно – он и при более благоприятных обстоятельствах ночевки в палатке не жаловал. «Сезон „черных вдов“? Надо же, мы и не знали…» «Всегда можно найти причины чего-нибудь не делать», – сказал я. «Но Василий еще сказал, что в это время года здесь еще холодно. Земля промерзает…» «Разумеется, еще холодно. Для этого мы и брали всякие средства для обогрева. У тебя есть и теплый спальник, и коврик изоляционный на землю. Не жарко сейчас, конечно, но это разве причина не ночевать в палатке?»
«Ты же знаешь, не люблю я это дело. Мне больше по душе отели, особенно с полем для гольфа. К тому же, я все еще не могу забыть того парня с пистолетом. Я боюсь, что, когда мы будем спать, подойдет какой-нибудь псих и прибьет нас всех».
«Псих? В этой глуши, когда вокруг никого? Мы отъедем на пару километров от дороги. Нас оттуда никто не увидит».
«Надо было палатку брать зеленую. Поставили бы ее за кустом каким-нибудь, и хорошо, не видно, а то наша оранжевая будет торчать там, как не знаю что. Сама идея с лагерем под открытым небом меня сильно смущает…»
Чертовски верная мысль насчет палатки, я сразу согласился. Наша оранжевая трехместка бросалась в глаза, да еще как. Но Чарли с самого начала знал: рано или поздно в ней придется ночевать, так что сейчас ныть нечего.
«Знаешь, в Бразилии я видел людей, которых покусали пауки, пока они в гамаке лежали, – сказал Чарли. – Паук реально может залезть в гамак. Еще он может спуститься на паутине сверху».
«Все будет хорошо», – сказал я. Но была и еще одна причина: мне хотелось избавиться от команды, которая сразу нагоняла нас после всех остановок – так медленно мы ехали. Это все начало напоминать какую-то школьную экскурсию, а такого в наших планах не было. «А ты как думаешь, Клаудио? – спросил я. – Ты не против палатки?»