Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках
Шрифт:
Жили мы в отдельном коттедже, а завтракать, обедать и ужинать ходили в общую столовую. В ней собирались все постояльцы монастырской гостиницы. Любой желающий мог там поселиться, платя по 50 долларов в сутки – за еду и проживание. Нам же платить было не нужно. Это нам, наоборот, платили. За 10 долларов в час мы отмывали спиртом деревянную лестницу, выдергивали клещами ржавые гвозди из досок, окапывали и обсыпали соломой оливковые деревья.
Вход во внутренние помещения монастыря был строго-настрого запрещен. О царящих там порядках я узнал от парня, который уже шесть лет там живет, но еще не решил, стоит ли ему постригаться в монахи.
– В
– В буддистских монастырях монахи живут по уставу, написанному самим Буддой. В бенедиктинских монастырях, наверное, тоже есть строгие порядки?
– В правилах, установленных святым Бенедиктом, подробно расписаны все аспекты монастырской жизни, начиная с единоначалия аббата, правил подбора псалмов для молитв, градации грехов и необходимых для их исправления действий, заканчивая ежедневным рационом блюд и напитков – вина, например, на каждого монаха полагается только по полбутылки в день. Сервировкой стола монахи должны заниматься по очереди, а есть в полном молчании, хотя обычно один из монахов читает вслух за обедом какую-нибудь религиозную книгу. Одежда бенедиктинских монахов устанавливается по личному усмотрению аббата в соответствии с местными условиями и климатом. У нас в Западной Австралии летом монахи носят белые сутаны, а зимой – черные.
– А что значит обращение «Дом», которое используется у вас по отношению к монахам?
– Раньше в нашем монастыре использовалось много титулов для обращения к монахам. Дом (Dom) – сокращенный вариант от Доминус (Dominus) – Лорд, Мастер или Мистер. Так можно обращаться к любому монаху, независимо от того, является он священником или нет. Хотя в первые годы существования монастыря Нью-Норсиа так обращались только к монахам, которые еще не стали священниками, остальных называли «отец» (Father). Монахи же называли друг друга «братьями».
Западное побережье Австралии
Через неделю наше путешествие продолжилось – все дальше и дальше на север вдоль западного побережья Западной Австралии.
На пустынной дороге нам застопилась женщина с дочерью лет семи.
– Хитч-хайкинг – занятие очень опасное. В нашем районе пропала семнадцатилетняя девушка, она остановилась возле придорожного памятника – на этом месте ее видели в последний раз. Одна женщина, живущая неподалеку, подвезла ее на несколько километров. Потом несколько человек видели, как девушка шла по дороге. Они останавливались узнать, все ли у нее в порядке. И она говорила, что все нормально. Но больше ее никто не видел. Полиция проводила расследование, но безрезультатно. Мы теперь постоянно боимся, а вдруг с нами по соседству живет маньяк?
У поворота на национальный парк Пинклес мы попали в джип с туристами. И только благодаря такому везению успели до заката солнца полюбоваться на самое, наверное, оригинальное австралийское природное чудо. Посреди песчаной пустыни, на территории в несколько гектаров, как окаменевший лес, торчат камни причудливой формы высотой до пяти метров. Говорят, что когда европейцы увидели их впервые с моря, то приняли за развалины старинного города.
На следующее утро до Сервантеса мы добрались на микроавтобусе с возвращавшимися из Пинклеса туристами. Затем на попутном грузовике попали на пляж в Джуриен-бэй. В разгаре были школьные пасхальные каникулы. Почти в каждой машине везли детей. Но, что удивительно, и для нас там место иногда находилось. Но когда из поселка Грин-Хэд пара смешливых девушек довезла нас до Лимана, движение на дороге почему-то практически полностью прекратилось. Только часа через два на пустой дороге показалась движущаяся точка – грузовик с белым фургоном-рефрижератором. Ехал он, как оказалось, не по пути, но и не в обратном направлении, а… перпендикулярно, в сторону, на берег океана.
– Хотите посмотреть на австралийского лобстера? Поехали со мной. Потом я привезу вас назад на это же место.
– Поехали, – тут же согласился я. Все же интереснее, чем часами торчать на одном месте.
К причалу как раз подходил длинный океанский катер. Мы помогли погрузить на него несколько ящиков приманки и забрали пять корзин, наполненных огромными шевелящимися крабами. Шофер, как и обещал, вернул нас на то же место, где забрал. За пару часов до захода солнца на дороге больше никто не появлялся, и мы поставили палатку в лесочке за пересохшим соленым озером.
С утра мы долго шли по пустынной дороге. Слева вдалеке то появлялся, то исчезал океан, а вокруг тянулся австралийский буш. От Донгары до Джералтона нас подвозила семейная пара. Женщина сообщила:
– Мы только что высадили своего сына. Сегодня автобуса нет, поэтому он поедет в Перт так же, как и вы, автостопом. Надеюсь, его тоже кто-нибудь подвезет.
Джералтон растянулся вдоль берега океана: набережные, магазины, порт… Один музей, да и тот – бывшая тюрьма. Уже час, как стемнело, а мы все продолжали идти по бесконечным пригородам, но до окраины так и не дошли. Пришлось ставить палатку в узенькой лесополосе между шоссе и идущей параллельно ей улицей.
В 1629 г. голландцы уже знали, что, направляясь из Европы в Восточную Индию, не стоит огибать африканский мыс Доброй Надежды и потом тащиться через весь Индийский океан. Лучше спуститься на юг в «ревущие» сороковые широты и нестись на восток на всех парусах. На этом пути, правда, тоже подстерегали опасности. Главное было успеть вовремя повернуть на север, иначе на полном ходу врежешься в Австралию. Именно это и произошло с капитаном Франциском Пелсаертом. Его судно «Батавия» в темноте налетело на один из островов Абролхос у западного побережья Австралии. Из 360 человек, бывших на борту, около 200 смогли добраться до берега и оказались на необитаемом берегу, на расстоянии 1500 морских миль от Батавии (современная Джакарта). Капитан взял с собой часть команды и на спасательной лодке отправился за помощью, а главным над оставшимися на берегу матросами назначил Иеронима Корнелиса.
Через пять месяцев капитан на новом корабле вернулся назад забирать оставшихся в живых. Оказалось, экипаж за время отсутствия начальства раскололся на воюющие между собой группировки. Провели скорый суд. Иеронима Корнелиса признали виновным и тут же повесили, а его подручных в кандалах повезли в Батавию. Двое же – моряк Воутер Лус и юнга Ян Пелгром – решили остаться в Австралии. И тем самым они оказались первыми исторически зафиксированными белыми поселенцами на пятом континенте. За 150 лет до прибытия туда английских каторжников!