Вокруг тебя весь мир ружит
Шрифт:
Пожалуй, стоит сделать отступление и кое- что рассказать, иначе дальнейшее повествование окажется непонятным.
Мы прожили вместе с Усольцевым часть осени, зиму и весну. Вскоре после моего переезда в его большую квартиру, Алекс ввёл меня в узкий круг своих ближайших друзей: Степаном Камским и Максимом Черемных. А вся эта неразлучная троица в своём кругу именовалась не иначе, как СМС (Сёма, Макс, Саша), а если они были с девушками , то "СМС плюс". Мы трое: я, Юля Тихомирова и Лида Меркушева (та самая) были постоянными подружками этих офигительных парней, и отношение к нам было соответствующим. К этим СМС присоединялись периодически другие ребята, с подружками и без, и компания тогда становилась большой и шумной. Сегодня мы собрались "семейным кругом",- как
Я не сразу привыкла к отношениям, которые царили в этом мужском коллективе, а именно они были ядром и для нас, и для гостей, Но прежде, чем я заняла свою маленькую нишу, уяснила несколько забавных вещей. Среди этих СМС были свои, годами выработанные правила, которые меня сначала забавляли, потом царапали мою гордость, а потом я притерпелась (до поры , до времени). Эти трое решали всё сами, без нас: где проведём выходные, будем "семьёй" или возьмём ещё кого-то. Наши мужчины готовили мясо или коптили рыбу всегда сами, а мы были на побегушках, причём порой с нами не больно церемонились. Почему-то с Юлей и мной, это можно было: сгонять в дом или в машину за чем-то забытым, слегка прикрикнуть, поторопить. А вот с Лидой нельзя, она была исключительно Лидуша или Лидуха и поэтому на особом положении, а сама она никогда не стремилась в помощники.
В этой мужской компании она оказалась раньше нас, а Сёма, который был влюблён в неё по уши, ходил у неё в пажах, что не мешало этому крупному парню оставаться самым жёстким в этой троице. Парадокс? Может быть, но мне это мозолило глаза. Макс отнёсся ко мне с приветливой сдержанностью, и мы провели рядом не одни выходные, пока я привыкла к его испытующему взгляду . Это продолжалось до тех пор, пока я не глянула на него так-же, а потом у нас с Сёмой произошла шуточная схватка. К тому времени мне требовалась разрядка от бесконечных мелких, но достаточно болезненных для меня, подколок Лиды. А Сёму кинуть на землю, сам Бог велел. Я не собиралась никому ничего доказывать, а хотела только подтвердить случайно обронённые слова, что один на один с обычным мужиком справлюсь, имея в виду, что отобьюсь. А обычный мужик в моём понимании был мужик не из круга бойцов. Те меня скрутят в бараний рог, даже не сбив собственного дыхания, как например, Пашка.
Однажды Алекс проговорился, что я что-то чуть-чуть умею, и Сёма сразу с энтузиазмом ухватился за возможность показать мне, что мужик всё равно мужик, хоть я будь чемпионкой мира в боевых искусствах. Я усмехнулась и привела цитату Марк Твена: "Важен не размер собаки в драке, а размер драки в собаке".
Семён, при росте 188 см, был самым высоким из всей троицы, а меня он порой называл мелкой, имея в виду мой вес 48 кг и рост 164 см. Мы встали напротив друг друга. Сеня хитро ухмыльнулся и выбросил вперёд руку, желая меня ухватить, а я увернулась, гибкой кошкой, скользнула вниз, сокращая дистанцию, протекла ручьём вокруг ног, зацепив их по пути, и уронив ( с трудом) парня на траву, завершила цепочку движений, заведя его руку за спину и удерживая там болевым приёмом.
Эта шуточная схватка вызвала аплодисменты Макса, кислое выражение лица Лиды, визг и объятия Юльки и гордость в глазах Алекса, что, впрочем, не мешало ему меня шпунять, как "молодую" в армии (именно так к нам с сестрой относился дома отец). Вот это и было порой причиной наших тихих стычек на отдыхе и шумных разборок дома.
Сёма потом говорил:
– С мужиком я разговариваю кулаком, причём бью первым, не дожидаясь, когда он встанет в одну из стоек, и ни разу меня это не подводило, а тебя я жалел, вдруг поломаю, а потом мне Саныч башку отвернёт, так что твоя победа весьма условная.
Алекс согласно кивал (непонятно в знак согласия, что башку отвернёт, если что, или подтверждая, что меня жалели) , он прикалывался, улыбался и кидал в мою сторону взгляды, провоцируя на ответ и ожидая встречного едкого замечания. Но ответа всё не было.
– Молчишь, Крофт,- подначивал он меня.
А я молчала, чтобы не продолжать перепалку, потому что, если бы на меня по-серьёзному напал "не Сёма", то я бы тоже не стеснялась: била бы в переносицу или в пах. А прозвище Крофт, произнесённое едким тоном меня раздражало, потому что, во-первых, конечно же, никакая я не Крофт , а всего лишь Фёдорова, а во вторых: не надо меня тыкать носом, как мало я преуспела в настоящих мужских боевых играх. Я знала это сама, а Усольцев не мог отказать себе в удовольствии подколоть меня, за что хотелось отвесить ему задушевную затрещину и уйти в дом, но на людях я опять же не могла так сделать. Это Юлька могла кулачком в грудь Макса стукнуть, но не я. Это Лида могла сказать:
– Сёмушка, принеси мне, пожалуйста, мобильник,- и он подхватывался и бежал в дом. А я была чем-то средним между девушкой и своим парнем. Мне это не нравилось до жути, до бешенства, которое отслеживали внимательные глаза Макса и хитрющие -Лидуши, и однажды в конце лета я отказалась ехать с Алексом на дачу, что послужило причиной очень крупной ссоры.
– Даже, когда я под тобой, я всё равно сверху. Уяснила?- он скидывал вещи в рюкзак и в спортивную сумку, а я сидела на кровати по-турецки и буравила его злым взглядом. Последние слова здорово меня задели , но я проглотила их, потому что, определённо, не хотела ссориться.
– Почему я должна обязательно ехать с тобой? Могу я провести выходные по собственному усмотрению? Почему ты решаешь, где мы будем в уикэнды, не посоветовавшись со мной?- я не хотела ехать на дачу и просила его об этом. Всего- то навсего. И пытаясь миром закончить этот разговор.
– Потому что мы живём вместе, и мои друзья нас ждут,- отрезал Алекс.
– Я не желаю больше терпеть выходки твоей Лидуши. Меня тошнит, что вы все втроём потакаете ей во всём. Мы с Юлькой бегаем, накрываем на стол, потом убираем, а она ведёт себя, как королева, да ещё и смотрит на нас с превосходством. И вы молчите, как будто, так и надо. А потом она смеет повиснуть на тебе и сладко промурлыкать:
– А помнишь, Алекс, как мы катались на резиновой лодке в детстве?- я , с ехидцей, передразнила Лиду.
– Она всегда показывает мне, что у вас с ней особые отношения. Зачем она это делает, не догадываешься? Так вот эта тихоня -та ещё ведьма! А ты молчишь и улыбаешься, и киваешь. Тебе плевать, что мне это не нравится?
– А что я должен ей сказать? Всё, что она рассказывает, правда.
– Я никуда не еду,- заявила я.- Мои выходные предназначены для отдыха моей любимой нервной системы, а не для ублажения Лидуши.
– А мне прикажешь что делать?- Усольцев хмуро посмотрел на меня и слегка набычился.
– Поезжай один или останься со мной. Хотя бы один раз,- попросила я, почти умоляюще (!) глядя на него.
– НАС ЖДУТ,- произнёс он раздельно и непреклонно.- Завтра утром мы собираемся на рыбалку, и я поеду. А ты делай выбор: или сейчас едешь со мной или ..., демонстрируя собственную независимость, остаёшься в гордом одиночестве, учитывая все дальнейшие последствия,- тон Усольцева показался мне предостерегающим и обещавшим лично мне много неприятностей.