Вокруг тебя весь мир ружит
Шрифт:
– Это вряд ли. Она это делала целенаправленно. Не мытьём, так катаньем, но Лида получит Усольцева, раз прицелилась на него. Такие, как она, всегда получают желаемое, а то, что Сёма будет страдать- ей это до лампочки.
– Не каркай. Слушай, приезжай ко мне завтра,- подружка была готова подставить верное плечо.
– Нет, давай встретимся в среду. Я освобожусь часа в 4. Сможешь? Побродим где-нибудь, поглазеем на красивые вещички, посидим в кафе. Идёт?
– Договорились,- Юлька отключилась после: " Люблю тебя".
Подъехал Пашка, перетаскал за три раза мои вещи в свою машину.
– Поехали?
Я кивнула головой.
– Поздравляю,- сказал он и подмигнул.
– С чем?
– С новой жизнью. Нас бьют, а мы крепчаем. Так?- он рассмеялся.- Не куксись,
– Ты прав, Пашка. И мне сразу легче стало.
– А зачем же ещё друзья?- спросил мужик.
Я повернула голову и посмотрела на знакомый профиль: короткая стрижка, высокий лоб, слегка перебитый нос, волевой подбородок. Встретишь такого в темноте и постараешься слиться со стеной. Но я знала его, как отзывчивого товарища и настоящего мужчину. Познакомив его в своё время с отцом, сразу поняла, что они понравились друг-другу. Крепкое пожатие крупных рук, прямой взгляд и уважительная усмешка на губах обоих. Павел вёз меня к Соне. Сначала я всё-таки подумывала вернуться в родительскую квартиру, но подруга подняла неимоверный шум, и я с радостью согласилась поселиться снова у неё. Нам хорошо было вместе. Сейчас меня ждали блины и ещё один вечер с коробками. Теперь уже всё разложить по местам. Вещей за этот год у меня прилично прибавилось. Усольцев желал меня видеть красиво и дорого одетой. Жмотом он не был и заставлял брать всё, что нравится и не скупиться. Мне взгрустнулось и не из-за денег, которые щедрым потоком лились мне на карту, а потому что мне с ним было очень хорошо. До того момента, пока я не осознала, что ещё чуть-чуть и Лары Фёдоровой не будет. Я растворюсь в своём желании быть для него такой, какой он хочет. А потом он меня бросит, потому я сама перестану быть собой, той, которая ему понравилась.
4.
Утро выдалось пасмурное, дождливое. Клёв был отменный, и друзья только дёргали спининги: лещ, сазан, язь, судак. К дому от реки в гору поднимались в хорошем расположении духа, несмотря на то, что слегка подмокли, даже в дождевиках, сидя на берегу. О вчерашнем не вспоминали, предпочитая не портить себе утро. Знали, что Сёма, бросится на защиту своей ненаглядной.
По молчаливому уговору Усольцев с Максом решили перенести неприятный разговор на более безопасную территорию. Лида спала. Они засыпали пойманную рыбу льдом, заготовленным накануне, и сами сварили себе кофе, сделали бутерброды и вспоминали удачный клёв, сидя к кухне. Единственная оставшаяся в их компании девушка спустилась из спальни к столу, как ни в чём не бывало.
– Всем привет,- и насупилась.- А где кашка? Я кашку хочу.
– А вот кашку тебе никто не сварил,- не выдержал Алекс. Сегодняшнее утро принесло новые тревоги. Как там Лара? Неужели съехала? И что теперь делать? Он сам ей сказал:
– Уходя-уходи.
Лида фыркнула, налила сама себе кофе, а верный Сёма сделал ей бутерброд.
– Что будем делать?- спросила девушка.
– Домой поедем,- Макс не был настроен прохлаждаться на природе, его дома ожидал разговор с Юлей. Он соскучился и теперь придумывал, какими словами умаслить девчонку.
Сёма смотрел на белокурую красавицу, которая с комфортом расположилась у него на коленях. Он чувствовал настроение друзей. Понимал, что от него потребуют повлиять на Лиду. Но как он может? Лида- она такая... такая нежная. Да, избалованная, но она принцесса, и именно такой ему безумно нравится. Её хочется носить на руках, любить, сдувать пылинки. Он, разумеется, слышал вчерашнюю невероятную перебранку Макса и Юльки . Неприятные слова о Лиде всю ночь кололи его мозг, но он не знал, как исправить положение. Девочки вот такие, а Лидочка другая, и он готов был принять её такой. Зачем ей какие -то кастрюли, тарелки, кухня. Готовить для неё он рад был сам, а для поддержания порядка в квартире можно пригласить приходящую помощницу. Сёма готовился сделать решающий шаг и предложить кольцо. Лидочка была его заветной мечтой уже года 4, с тех пор, как Алекс привёз её как-то раз в их компанию. Правда, красавица бросала тогда и даже позже однозначные взгляды в сторону друга. Но это ведь в прошлом? Теперь она с ним, и Сёма был уверен, что навсегда. Он хотел сделать её своей женой. Максу нравится Юля, Алексу в последнее время Лара. А вот ему самому всегда нравилась Лидочка. Каждому своё.
С дачи они выехали после завтрака, собранного из вчерашних остатков на скорую руку. Девчонок не было, и никто не поставил на стол кашку, творог и варёные яйца, блины или свежие тосты. Да и погода, как будто рассердившись на их размолвку, гнала людей из дачного посёлка в город. Дождь, сыпавший с неба, однозначно заявлял о желании продолжить своё гнилое дело до вечера. Семён с Лидой уехали первыми, а Алекс повёз Макса на своей машине. Участок глинистой лесной дороги, ещё не отсыпанной до развилки свежим гравием (прошлогодний благополучно умялся в колею), развезло, и автомобили ехали в гору медленно и осторожно.
Сёма выбрался на равнинную часть пути первым , нетерпеливо ускорился, но потом всё таки дождался друзей в своём чёрном Гелендвагене на развилке, помигал задними огнями в знак прощания и устремился вперёд: медленно он ездить не умел, поэтому из поля зрения исчез через несколько минут.
Усольцев привычно и уверенно управлял своим BMW, звучащая в салоне музыка (Максим поставил диск с "Любе") не отвлекала их от раздумий. Макс с Алексом молчали каждый о своём. Неприятный осадок от выходных остался, и как бы они не храбрились, но теперешние девчонки были любимыми и много значили для них.
Времена, когда подружки прошлых лет, бабочки-однодневки, появлялись в их компании и довольно быстро исчезали, прошли. Привычка считать своё слово решающим начала приносить размолвки в отношения с девушками, занимавшими всё более прочное место в их жизни. Это происходило постепенно и незаметно, а девчоночье недовольство переставало казаться безосновательным, более того, парни постепенно перестраивались, учились сглаживать ссоры, осознавая, что готовы иногда и потерпеть некоторые бзбрыки своих солнышек и даже(!) порой не отвечать на их ядовитые замечания. Это было ново, непривычно и немного тревожно. И , если бы между девушками был мир! Так ведь с Лидой это невозможно. Эти выходные окончательно проявили её характер, а их друг , казалось, ничего не замечал. Раньше никогда в их мужской компании, крепко спаянной с притёртыми за многие годы дружбы характерами , не было никаких ссор. Ну, матюкнут в пылу общего дела друг друга по-мужски, так это мелочь, на которую и обращать внимания было смешно.
А теперь их девчонки не ладили между собой. Алекс впервые пожалел, что привёл в общую компанию Лиду (Сёма, однажды случайно увидел её и не давал другу передыху просьбами познакомить). Он раньше как-то не замечал в ней этот махровый эгоизм. Спокойная, красивая, воспитанная, далеко не дурочка, с мужчинами она ладила отлично. Юля как-то терпела её, да и девушки, которых Алекс время от времени привозил с собой, не лезли на рожон, считая правильным не соваться со своим уставом в чужой монастырь. А по этому уставу Лида была на особом положении и только под настроение могла включиться в общие женские дела. С появлением Лары всё изменилось. Алекс это видел, понимал причину, но вмешиваться в женские разборки не хотел, считая свою девушку способной дать отпор кому угодно, не учёл только её нежелание вносить диссонанс в его отношения с друзьями. И вот до чего всё дошло. Алекс бросил быстрый взгляд на удручённого Макса.
А друг хотел попасть скорей домой и помириться с Юлькой. Она взвилась вчера и улетела с дачи ведьмой на метле и хрен теперь отступит от своего. Из города не выедет, но Лиду не примет под своей крышей. И вообще, Макс начал подумывать о женитьбе. Пора.
Алекс гнал свою машину в общей колонне, возвращающихся с отдыха автомобилей. Дураков, вылетающих на встречку на влажной дороге, ныряющей вниз-вверх, было мало, но на них, как на неизбежное зло, он смотрел с лёгким чувством сострадания: убьются ведь когда-нибудь, да и других за собой потянут. Наконец, часа через полтора , они въехали в сырой рассерженный на непогоду город. Макс жил недалеко от оперного театра, а самому Усольцеву надо было подняться на длинный пологий холм и повернуть в сторону, какой-то десяток светофоров всё про всё.