Вол'джин: Тени Орды
Шрифт:
Глава 11
Хотя лорд Тажань Чжу был необычайно эмоционален - что было заметно по явным признакам едва сдерживаемого несогласия - что значило проблему, Чэнь мог только улыбнуться. Его суть была пропитана гордостью и радостью, которые вдвойне усилились от согласия Тажаня Чжу с его планом.
Солидная часть его радости относилась к Ялии Мудрый Шепот, слово которой смогло достучаться до разума старого монаха. Чэнь умудрился за время работы в деревне Цзуочинь и по дороге назад смешать прекрасный напиток. Он был уверен, что он поможет Пандарии, как помог его Поправляющийся
Он был очень признателен Ялии за её разговор с монахом. Она нравилась Чэню, нравилась всегда. Во время путешествия она понравилась ему еще больше. Разговор казался ему попыткой ответить на привязанность. Правда, сам он не знал, насколько весомым этот ответ был, но, как говорится, из маленьких яиц вырастают большие черепахи.
Как её неизвестность в Цзуочинь, так и отсутствие попыток найти свою семью казалось пандарену очень странным. Она точно знала о них от Ли Ли или других, и должна была знать, что у семьи всё было хорошо. Даже её бабка, и та еще была жива. Но Ялия держалась вдалеке, и это ощущение отчуждённости не давало ей приблизиться и к нему.
Чэнь никак не мог понять её желания к отделённости - от семьи, от него. В Пандарии он смог найти те части своей семьи, которые считал утерянными. Цзуочинь была одним из таких кусочков. Вокруг деревни было множество нужных ингредиентов для маленькой хмелеварни. Стоило ему это видеть - он решил построить её, и это сблизило бы его с Ялией.
В первую ночь, когда он заварил чай, он решил заговорить о её семье.
Ялия уставилась в свою чашку.
– У них своя жизнь, мастер Чэнь. Я ушла, чтобы они жили в мире. Я не принесу в их дом разлад.
– Ты не думала, что, знай они о том, сколь уважаемой ты стала и как у тебя всё хорошо, они бы успокоились еще больше?
– он пожал плечами и выдавил улыбку.
– Я волнуюсь за Ли Ли, которая сейчас вне моего зрения. Твоя семья тоже, должно быть, волнуется за тебя, если только...
– он замолчал, не решаясь высказать последнюю мысль.
– Если что?
– она взглянула на него.
– Ничего, сестра Ялия, не бери в голову. Глупости в голову лезут.
– Но я бы хотела услышать. Даже если ты не прав, это показало бы твою искренность, - она положила лапу на запястье Чэня.
– Будь добр, мастер Чэнь.
Он буркнул, и звук загорающейся жаровни на несколько секунд заполнил тишину между ними, кивнул.
– Я только предположил, только потому, что у меня такое было, что ты боишься не столько за их спокойствие, сколько за своё.
Её лапа вернулась на чашку. Она держала её так ровно, что Чэнь мог видеть отражающиеся звёзды.
– В монастыре я нашла спокойствие.
– Никто не может предугадать реакцию другого существа. Мне кажется, что твоя семья будет рада тебя видеть. Возможно, твоя младшая сестра похвалится, что делала за тебя работу, которую делала раньше ты, а твоя мать пожалуется на отсутствие наследников, которых она могла бы нянчить. Думаю, это мелкие проблемы по сравнению с радостью
– Неужто тихая ночь и горячий чай приукрашивают непонятную мудрость?
– Не знаю, я не так часто видел тихие ночи и явно не являюсь большим мудрецом, - он нарочно выпил чай небрежно, чтобы стекающие по морде капли заставили её улыбнуться.
Она стряхнула воду щеткой.
– Ты достаточно мудр, чтобы прикидываться дурачком в нужное время. Так проще воспринимать твои идеи и видеть их суть.
Он не смог скрыть улыбки, но попытался сделать её как можно менее горделивой.
– Ты увидишь свою семью.
– Да, но завтра. Я бы провела тихую ночь с горячим чаем и умным другом. Мне надо вспомнить, кто я, чтобы встретиться с ними такой, какой я была, а не рассказывать, почему я стала другой.
* * *
Следующий день начался с ясной и теплой погоды, что показалось Чэню хорошим знаком. Они направились на встречу с семьёй Ялии. Те попытались скрыть шок от встречи с Ялией за очень искренним приветствием, ведь Чэнь был никем иным, как известным дядей Дикой Собаки Ли Ли. Забавно, но она подгоняла работников тем, что грозилась большими наказаниями, будь на её месте Чэнь.
Отец Ялии, Цвен-ло, понял всю подоплеку случившегося очень быстро, так как сам был главой рыбаков. и ему приходилось носить свою маску. Между ним и хмелеваром также обнаружилась общая любовь к пиву, так что мужчины решили проверить друг друга на прочность. А перерыве между очередными кружками Цвен-ло согласился, что пора бы Хмелеварне Буйных Портеров развернуть в деревне своё производство. Он даже был готов спонсировать его - разумеется, за процент от сделок и неограниченное количество хмеля.
Так, проводя время с её отцом, Чэнь следил за Ялией. Она сразу стала популярна среди племянников и племянниц, ломая доски лапой или коленом. Они бегали по всей деревне с обломками, собирая детей для очередной демонстрации. Некоторыми из них оказывались дети пандаренов, которым вся эта суета казалась подозрительной. Чэнь заметил грусть в её глазах, когда её представили. Конечно же, они даже не догадывались, кем она была на самом деле.
Её мать и сестры высказывали неодобрение - по крайней мере, уже после криков, обниманий и визгов. Её братья обнимались несколько торжественно, после чего отправлялись работать дальше или пропустить кружечку-две пива с Чэнем. Ялия хранила самообладание и спокойствие.
После этого она отправилась к бабке. Старая пандаренша стала хилой за все эти годы, сгорбилась, шерсть покрылась морщинами. Она ходила, опираясь на палку, лучше, чем Тиратан в свои худшие дни, но не намного. Время затуманило её черные глаза, так что она дотронулась до лица Ялии и задержала лапу.
– Ты ли та внучка, которой я отдала свой шарф?
– Да, Ама.
– Ты его принесла?
Ялия понурилась: - Нет, Ама.
– В следующий раз принеси. Я по нему соскучилась.
Старая пандаренша щербато улыбнулась и обняла Ялию. В тишине женщина пропала, оставив пустыми руки Ялии. Окружающие начали тихо всхлипывать, но остальные пытались их не замечать.