Вол'джин: Тени Орды

Стэкпол Майкл А.

Ночь за ночью представление c молниями над дворцом Могу'шан повторялось. Вместе с ним ощущение от долины усиливалось. Здесь было место Вол'джина по праву, а те, кто засел во дворце, бросали ему вызов. Отряд сопротивления манило ко дворцу, как мотылька на пламя, но никто из семерых не мог позволить себе попасться в ловушку.

Что было Вол'джину не по нраву, так это отсутствие зандаларских разведчиков. Будь он во главе их армии, он бы отправил легкие войска далеко вперед, до самой западной стены, отделяющей долину от мест обитания существ, известных как богомолы. Истории, которые о них рассказывали,

были из тех, что могут приструнить непослушных детей - и Вол'джин имел в виду троллей, а не всего лишь пандаренских детенышей. Не укрепить эту границу было ужасной халатностью, особенно учитывая, что Зандалари о сопротивлении знали.

До того, как они обнаружили первые следы присутствия Зандалари, прошло два дня без солнца. Брат Шань, идущий во главе отряда, ранним вечером остановился в низине между двух высоких холмов. Они достигли южной гряды и двигались на восток через предгорья. Монах подал сигнал. Вол'джин и Тиратан подошли, и Шань отступил туда, где ждали остальные.

Кровь у Вол'джина похолодела от увиденного внизу. Отряд, насчитывающий полторы дюжины легких пехотинцев Зандалари, построил заставу. Они срубили кущу деревьев с золотистой листвой и очистили их от веток. Они заострили стволы и толстые сучья, затем воткнули их в землю по периметру. Колья ощетинились во всех направлениях, за исключением узкого просвета на западе. Там концы ограды лежали внахлест, так что любым нападавшим пришлось бы сделать резкий поворот, прежде чем они смогли бы пробраться в лагерь.

Тролль раздувал ноздри, но сдерживался от гневного фырканья. Превратить кущу прекрасных деревьев в грубую крепость было, на взгляд Вол'джина, настоящим кощунством. Преступление невелико, но воздаяния они все равно дождутся.

Два древесных ствола вонзили в землю в центре лагеря, сразу к востоку от большого костра. Двадцать футов в высоту и вполовину столько между ними. К верхушке каждого была привязана веревка, на них за запястья был подвешен воин. Его синяя гербовая накидка была сорвана с него и болталась на поясе, удерживаемая невидимым ремнем. Его плоть была рассечена в нескольких местах - неглубоко, но достаточно, чтобы причинить боль и пустить кровь.

Вол'джин был уверен, что никогда прежде не видел этого человека, но он казался знакомым. Там были еще четверо людей в изодранных накидках, которые, как предполагал тролль, соответствовали той, что была надета на жертву пыток. Четверо были связаны одной веревкой и дрожали под надзором Зандалари.

Пара троллей охраняла вход, а еще двое стерегли пленников. Остальные, включая младшего офицера, сжимающего меч человека, собрались у подвешенного пленника. Офицер сказал что-то, рассмешившее Зандалари, а затем вновь порезал человека.

Вол'джин увидел достаточно и был готов двигаться дальше. Затем он заглянул в лицо товарищу. "Мы не можем вмешаться. Ты об этом знаешь".

Человек сглотнул с большим трудом. "Я не могу оставить его мучиться".

"Выбора у тебя нет".

"Нет, это у тебя нет выбора".

Тролль кивнул и вытащил стрелу. "Ясно. Тогда я убью его".

Тиратан открыл рот, потом закрыл и помотал головой. Он избегал взгляда Вол'джина. "Я не могу дать ему умереть".

"Вмешаться смерти подобно".

"Но возможно".

"Да кто они такие, что ты хочешь рискнуть нашими

жизнями и нашей миссией?"

Человек понурил плечи. "Нет времени объяснять, так что и смысла в этом не будет".

"Для тебя или для меня?"

"Вол'джин, пожалуйста, у меня есть обязательства". Охотник закрыл глаза, и его лицо перекосило болью. "Но ты прав насчет нашей миссии. Уводи остальных в безопасное место. Я думаю, что справлюсь с этим сам. Мы, должно быть, уже близки к цели, так что это сойдет за диверсию. Друг мой, прошу тебя".

Вол'джин прислушался к горечи в словах человека, затем снова оценил ситуацию. Он кивнул. "Подберись к ним так близко, как сможешь. Я застрелю их командира. Они последуют за мной в засаду. Ты освободишь пленников. Уходите в горы".

Тиратан положил руку Вол'джину на плечо. "Этот план, друг мой, еще глупее, чем тот, который привел нас сюда. Это может сработать только по одному сценарию. Я обойду их до той груды камней. Ты и пандарены спускайтесь в ту рощицу рядом с входом. Когда полетят стрелы, все Зандалари должны умереть".

Вол'джин посмотрел на две ключевые точки, выбранные человеком, и согласился. "Оставь стрельбу мне. Твои сородичи пусть следуют за тобой наружу. За троллем они не пойдут".

"Этот подвешенный человек здесь, потому что они уверены, что я мертв. Продолжать так думать будет лучше для них. Порычи на них, вели им бежать. Пусть сестра Цзань-Ли ведет их, договаривается с Альянсом". Тиратан вздохнул. "Это к лучшему".

Вол'джин оценил расстояния на глаз и кивнул. Вне зависимости от тонкостей людских отношений, тролль знал, что драться с Зандалари в рукопашной лучше ему самому. Более того, он хотел это сделать. Они исказили то, чем должна была быть долина, и заслуживали смерти. Он хотел, чтобы, умирая, они увидели презрение на его лице.

"Ладно".

Человек стиснул плечо тролля. "Да я знаю, что тебе можно доверить стрельбу".

"Ты знаешь, что я бы справился лучше тебя".

"И это тоже". Охотник улыбнулся. "Когда будешь на месте, увидишь мой знак".

Тиратан направился к своей ключевой точке, а Вол'джин вернулся к пандаренам. Он быстро и кратко разъяснил им план. То, что никто из них не возражал этому безумию, удивило его. Затем он вспомнил, что Чэнь всегда был верным другом, и верность высоко ценилась в обществе пандаренов. Между желанием помочь другу и слепому исполнению долга существует разница - первое делает невозможное возможным. Более того, в спасательной операции монахи увидели шаг к восстановлению баланса, а значит для них это была еще большая необходимость, чем для Тиратана.

Спасательная бригада прокралась вниз с относительной легкостью и затаилась в маленькой роще в двадцати ярдах от входа. То, что Зандалари не расчистили ее, уже делало их командира достойным смерти в глазах Вол'джина. Он взялся за свою глефу и медленно растянул губы в улыбке.

Четыре с половиной дюйма.

Сигналом от Тиратана стала единственная стрела, влетевшая в открытый рот офицера. Тролль как раз снова обернулся к своей жертве, так что кровью окатило двоих воинов, рассевшихся за ним. Прежде чем первый из них вскочил, вторая стрела вонзилась ему в грудь и показалась со спины. Он пошатнулся и, падая, проткнул еще одного тролля окровавленным острием.