Вол'джин: Тени Орды
Шрифт:
Глава 24
"И только дурак примет его, поверив мне на слово", сказала Кхал'ак.
"Ты умеешь убеждать".
"А ты очень добр". Она легко рассмеялась. "Конечно есть вещи, которые я хотела бы узнать. Как ты оказался в компании пандаренов, и почему человек помогает тебе с нами сражаться?"
Вол'джин на мгновение остановил взгляд на ее лице. "Ты знаешь Чэня Буйного Портера. Он мой давний друг. Он нашел меня, когда Орда со мной разделалась. Монахи, которых ненавидят твои союзники-могу, приняли и вылечили меня. Как и человека".
Он выпил еще немного. "Что до нашей с тобой борьбы, когда я увидел вторжение, то даже не задумался
Кхал'ак склонила голову набок. "Ты говоришь - "увидел". Выходит, и тебе Шелковая Плясунья посылала видения".
Вол'джин кивнул. "Я полагаю, это могла быть она".
"Да. Даже наша покровительница не рада возобновлению наших связей с могу. В прошлом, насколько мне известно, некоторые из наших воинов пристрастились к магии могу и покинули ее. Этот культ давно исчез, но она весьма злопамятна". Кхал'ак заглянула в темноту своего кубка с вином. "Меня не удивляет, что она решила причинить нам немного неудобств, чтобы избежать большой беды в дальнейшем".
"Ты получаешь те же видения, что и я, и не придаешь им значения?"
"Я нахожу решения".
"И я - такое решение?"
"Ты больше, чем просто решение, Вол'джин". Она наклонилась к нему, понизив голос. "Ты многое можешь предложить, и твоя награда будет соответственна твоей службе. Например, прямо сейчас твоя отважная маленькая шайка показала нашим войскам, что быть рожденным Зандалари не значит быть неуязвимым для стрел. Что еще более важно, она напомнила могу, насколько смертоносны их бывшие рабы. То, что мы их поймали, выставляет нас в хорошем свете. И снова, спасибо тебе".
Тролль Черного Копья откинулся назад. "Если от меня столько пользы, ты не боишься, что твой господин избавится от тебя и поставит меня на твое место?"
"Нет. Он тебя боится. Ему не хватает твердости, которую ты показал, отвергнув предложение короля. Он оставит меня, чтобы я держала тебя под контролем". Она хитро улыбнулась. "А я не боюсь, что ты предашь меня, потому что я собираюсь держать тебя под контролем при помощи твоих друзей. Чэня Буйного Портера я узнаю. Человека - нет, но твоя забота о нем очевидна".
"Необходимость угрожать мне подрывает твое обещание о взаимном доверии".
"Нет, я просто хочу, чтобы у меня была возможность ограничить тебя в действиях, пока ты полностью не обдумаешь, что я предлагаю. Я имею в виду твой первый отказ примкнуть к нам и неповиновение приказам Гарроша. Ты принципиальный, это замечательная черта. Я ее ценю". Она отставила свой кубок и села, положив руки на колени ладонями вверх. "Если ты предложишь нам свое полное и открытое сотрудничество, я освобожу твоих спутников".
"И не отправишь за ними охотников, как за остальными?"
"Если мы договоримся об их безопасности, их никто не будет преследовать". Она подняла руку. "Но опять же, сейчас нет необходимости принимать окончательное решение. Твои спутники будут в порядке - конечно, они не будут наслаждаться удобствами, которые я предлагаю тебе, но они не будут жаловаться". Кхал'ак улыбнулась. "А завтра ты сам увидишь, что в наше сотрудничество привносят могу. Как только твои глаза откроются, ты увидишь, почему мое предложение такое щедрое и заслуживает тщательного обдумывания".
...
Их беседа переместилась к более обыденным вопросам. Вол'джин не сомневался, что, изъяви он такое намерение, она легла бы с ним. Для нее близость была способом укрепить сотрудничество - но только с тем, у кого было поменьше мозгов. Его она за дурака не держала, так что поняла бы, что он спит с ней лишь затем, чтобы выдать себя за того, кем можно управлять подобным образом. Она бы в это не поверила, да и в нем бы засомневалась.
С другой стороны, воздержаться для Вол'джина значило получить над ней определенную власть. Оставаясь компетентной, она была им явно увлечена. Если бы не это, она не вспомнила бы форму его следов на песке спустя столько лет. Она желала бы этой кульминации в их отношениях, просто чтобы оправдать свой многолетний интерес к нему.
Он мог использовать это, безотносительно того, принимать ее предложение или нет.
Они поговорили еще немного, потом спали во дворике под открытым небом. Вол'джин проснулся с первыми признаками рассвета, раскрасившими темный дворец над ними. Он не чувствовал себя ни отдохнувшим, ни изможденным. Нервная энергия восполняла нехватку сна.
После простого завтрака с золотым карпом на пару или сладким рисом, слуги снова привели его и Кхал'ак в порядок. Затем они, сев на ящеров, отправились обратно на юго-запад. Кхал'ак ничего не говорила. Верхом на ящере она выглядела великолепно, когда ветер развевал ее волосы и плащ. В этой картине Вол'джин видел Зандалари такими, какими они видели себя сами. Это стерло из его головы любые сомнения о том, почему они так жаждали вернуть потерянное. Знать, как низко ты пал, и при этом бояться никогда не достигнуть той же высоты снова - это способно сожрать тебя изнутри.
Они направились к высокой, но как будто ссутулившейся горе и обогнули ее. Здесь строения обратились в руины, но не от естественного хода времени. Окрестность давно была разорена войной. Хотя стихии смыли кровь и копоть, а кости и мусор покрылись золотыми цветами, остатки арок указывали, что насилие добралось и до них.
Хотя день выдался сумрачный, когда они поднимались по дороге в горы, величие Пандарии украшало эти места несмотря на признаки разрухи. У Вол'джина складывалось ощущение, что он раньше здесь бывал, хотя, возможно, дело было в том, что после своего пребывания в Оргриммаре он чувствовал, какая здесь была сосредоточена власть. Хотя Черное Копье довольствовалось скромными сооружениями, которые служили всем их потребностям, он знал, что мастшабными постройками остальные доказывают свое превосходство. Он слышал об огромных статуях в Стальгорне и Штормграде, и понимал, что это место так же увековечивало прошлое могу.
И могу его не разочаровали.
Дорога вывела к грубо вырубленному в скале уступу, с которого была видна массивная серая статуя на бронзовом постаменте. Статуя изображала воина могу в полный рост, сжимающего рукоять большой булавы. Учитывая пропорции, ее бы и Гаррош не смог поднять. Хотя равнодушное лицо статуи не выдавало характера могу, оружие говорило о силе, жестокости и желании сокрушить любое сопротивление.
Кхал'ак и Вол'джин не стали входить в гробницу, поскольку издалека к ним размеренным шагом приближалась процессия. Ее возглавляли зандаларские солдаты с вымпелами, реющими на копьях. Позади них в изящной пандаренской повозке, запряженной парой кодо, ехали три могу в окружении полудюжины Зандалари. Далее следовала меньшая повозка с дюжиной зандаларских знахарей. Прямо перед арьергардом волочилась дряхлая телега, в которой ехали Чэнь, Тиратан, трое монахов и четверо людей - все мужчины. Дерево скрипело, и вьючные звери мычали, сотрясая землю копытами.