Волчье правило
Шрифт:
– Поняли хорошо, выполняем! – Артиллерист явно хотел исправиться за ночной промах подчиненных.
– Ежели со мною что-либо случится, – безразлично, словно разговор велся о ком-то постороннем, продолжал старший лейтенант, – старшим на кургане остается спецназовец, его позывной – Бугай, – сообщил он товарищам. – Конец связи!
– До связи, Хантер! – поправил его пушкарь, отключаясь.
Бахнули далекие пушки, снаряды начали рваться вокруг «казацкой могилы». Первый пристрелочный лег в метрах пятистах – Гризли перестраховывался. После пристрелочного начал приближать разрывы до
– «Бог войны», харэ нам тут Сталинград устраивать! – заорал капитан. – Уже в окопы осколки влетают!
– Нежин, ближе не стоит! – мгновенно среагировал Хантер.
«Духи» на этот раз оказались более шустрыми – быстро, почти без потерь, приблизившись на двести метров, они залегли. Потом кто-то из них (наверное, их «замполит», то есть мулла) жутко заголосил.
– Аллах акбар! – раздалось во тьме, рассекаемой вспышками выстрелов и взрывов.
– Аллах акбар!!! – Сотни глоток дико продублировали солиста зверским ревом…
– Фас! – По Саниной спине тысячами промчались мурашки, вдруг стало холодно. – Фас!!! – крикнул он, нажимая на спусковой крючок.
Действительно, на этот раз ихвани были намного проворнее и сообразительнее, изменив тактику действий. Наступая двумя волнами, басмачи внезапно вставали и залегали. Пока первая волна вела огонь с колена, вторая, под прикрытием огня первой, ползла вперед. Потом звучала гортанная команда, и вторая волна вставала на колено, и все вокруг гудело от их пуль, пока первая волна приближалась ползком.
Лом, отстреляв запас гранат, выбросил ненужную уже трубу, предварительно ее прострелив. Теперь с «пупка» стрелял его автомат, время от времени отхаркивая гранаты из подствольника. СТО валила из всего, что было в наличии, однако ихвани настойчиво рвались вперед. Было ясно – они не отступят: очень уж им хотелось шуравийской крови, как зверям, когда добыча совсем рядом.
– Хантер, прием! Я Бугай! – пробился сквозь выстрелы сильный голос великана.
– Слушаю! – откликнулся тот.
– Перед нами «черные аисты», наемники! – объяснил капитан новую тактику ведения боя душманами. – Узнаю их почерк!
– Какая сейчас, нахер, разница: дятлы или аисты? – прокричал в ответ старший лейтенант. – «Черные аисты» летают в ночи! Мы должны продержаться, на рассвете наши подойдут!
– Они и по-светлому летают, сволочи! – не совсем весело заметил разведчик. – Еще час до рассвета, поторопи своих! – в наушнике трещали выстрелы и лопались взрывы гранат.
Плотность огня «аистов» была такой, что «казацкую могилу» в который раз затянуло тучей пыли, стало тяжело дышать. Автоматы обороняющихся разогрелись до такой температуры, что от стволов можно было прикуривать. Неожиданно замолк татарский автомат.
– Баскаков! – заорал замполит. – Почему не стреляешь?!
– Да расплавилось, уё…ще китайское, б…! – заматерился снайпер, выбрасывая трофейный АКМС.
Вместо «китайца» из окопа показался длинный ствол СВД.
Из-за своей войны никто не заметил приближения к СТО смертельной опасности. Пока малиши с наемниками окружали курган, демонстрируя боевое мастерство, мощный отряд «духов» приблизился к реке – об этом сообщили светляки сигнальных мин и гранатные взрывы. Не считаясь с потерями, разминирование состоялось, и вся моджахедская мощь начала лупцевать по пункту подбитой и эвакуированной техники.
СТО пропустила удар, ее огонь почти захлебнулся, и лишь «Головка» продолжала упорно поливать околицы кургана. Как Будяк сумел разобраться среди дыма и пыли, среди вспышек взрывов и выстрелов кто есть кто, где свои, а где душманы, оставалось тайной.
Тем временем из кишлака по СТО ударили минометы, вновь ожили горная установка и ДШК, в который раз за ночь заработали сварочными аппаратами ручные противотанковые гранатометы. Отныне все огневые средства на ремонтной площадке, вместе с тяжелым вооружением «Головки», могли лишь отбивать душманское нападение. Помочь обороняющимся на кургане не было никакой возможности. Вдруг замолк огонь артиллерии…
– Нежин, что такое?! – тревожно спросил Хантер у пушкаря.
– Х…я случилась, Ханте… – как-то «размыто» ответил бравый артиллерист, осекшись на последнем слове. – Мина влетела на КНП, наделала беды…
– Что там?! – Александр уже осторожнее выглянул из своего убежища, посмотрел в бинокль и, ничего не увидев, начал левой рукой отстреливаться коротенькими злыми очередями, правой держа наушник с тангентой возле уха.
– Наблюдателя моего убило, – начал говорить Игорчук, по радио было слышно, что и у него идет бой. – Буссоль с ЛПР и вашу «Ромашку» разнесло в клочья. Кинолога твоего поранило, собаку его убило, мне ноги посекло, контузило… – Казалось, что все перечисленное артиллеристом, происходило где-то на другой планете, а не с ним лично.
– Главное, что радиостанция твоя цела! – Хантер попытался отвлечь Игорчука.
– Цела потому, что бойца возле нее разорвало, – сообщил Игорчук. – Как мне теперь корректировать батарею? – флегматично спросил он – очевидно, пушкаря действительно сильно контузило.
– Бинокля у тебя нет? – сквозь стрельбу спросил Александр.
– И бинокль нае…ся, – сообщил артиллерист. – И в командно-штабную машину граната попала…
– А где Кинолог? – спохватился десантный замполит.
– Потянули ваши на бээмпэшку в глубь площадки. – Голос артиллерийского замполита не давал стопроцентной уверенности в его адекватности.
Хантер понял – Ошейкова понесли на БМП третьего взвода, которая выполняла роль неподвижной огневой точки и стояла немного на отшибе от других машин.
– Что с ним? – встревожился Петренко.
– Да, блин, посекло ноги и руки, ха-ха-ха! – ни с того ни с сего, совсем не к месту заржал контуженый собеседник.
– Ты что, Данила?! – Александр знал, что к людям, только-только пришедшим в себя после тяжелых потрясений, необходимо обращаться по имени. – Ты в норме?
– Да вроде. В норме. Почти. Просто вспомнил, как Кинолог твой присел возле собаки и начал ей что-то там впаривать, ха-ха-ха! – неестественно хохотал пушкарь. – Тут мина на КНП влетает, собаку – на куски, а технику твоему – всего несколько осколков. Точно что кинолог! – По разговору Хантер понял, что собеседника очень серьезно контузило.