Волчье Семя
Шрифт:
Глава 32
Добравшись до телеги, Ридица иронично кривя губы, оглядела клетку и сидящую внутри девочку:
— И вы утверждаете, святой брат, что эта пигалица — вильдвер? Обычно они крупнее!
— Она оборачивалась, святая сестра, — сдерживая себя, произнес Освальд.
— Вы это видели сами? — девушка изогнула бровь.
— У нас есть показания свидетелей!
Врать риттер, понятное дело, не решился. Если девчонка
— Ну что ж, — воительница спрыгнула с коня. — Послушаем. Я, сестра Ридица, властью, данной Святым Капитулом нашему Ордену, требую повторной проверки этого дела!
— Ваше право, сестра! — хмуро кивнул Освальд.
— Так где ваши свидетели?
— За ними уже послали. Эти люди не любят вида казней.
Ридица усмехнулась:
— Ну-ну… Как вы считаете, брат, эта птичья клетка выдержит удар Зверя?
— Она закована, — влез старший писец ратуши прежде, чем Освальд успел его остановить.
— В простые кандалы? — воительница расхохоталась. — Кстати, почему?
Она обернулась к стражникам.
— Простите, святая сестра, но волчьи с нее спадают. Нет у нас таких маленьких. Мы уж решили, что такую мелкую и простые удержат!
Смех перешел в хохот.
— Вы решили? — с трудом выдавила Ридица и, внезапно перестав смеяться, развернулась к Освальду. — Вы тоже так считаете, брат?
Не дождавшись ответа, обернулась к толпе. Взгляд выхватил двух белоголовых мальчишек, стоящих в первом ряду. Надо же, пролезли, пострелы!
— Уважаемые бюргеры, — спросила она, — не найдется ли среди вас вильдвера? Надо показать нашей доблестной страже, что может Зверь!
Толпа затихла, а по краям площади резко поредела.
— Значит, нет, — вздохнула Ридица и обратилась к осужденной. — Может, ты?
Та только покачала головой, не отрывая подбородок от рук.
— Так я жду ответа, святой брат, — девушка вновь повернулась к монаху. — Вы, риттер Ордена Светочей Веры, тоже считаете, что эти проволочки удержат Зверя?
— Нет, не считаю, — выдавил Освальд. — Но все приготовления сделаны без моего ведома.
— Верю, святой брат, верю, — с искренней радостью признала Ридица. — А скажите, не страшно вот так стоять в двух шагах от Зверя, которого ничто не держит? — по мере произнесения голос ее наливался сталью. — Или Вы думаете, что Господь вас защитит? Зря! Всевышний не спасает дураков!
Освальд спрыгнул с телеги. Тем временем, воительница снова повернулась к осужденной:
— А ты что терялась? Такой шанс был отомстить святому брату! Обернуться,
Девочка подняла голову:
— Я не умею…
— Так свидетели же… — протянула Ридица.
Подбородок снова уперся в руки.
Воительница отошла от телеги.
— Итак, святой брат, инициированного Зверя везут пять стражников в шаткой клетке и простых кандалах! Меня не интересует безалаберность вашей стражи, об этом наши сестры будут говорить с маркизой фон Фейербах. Меня интересует, почему Зверь не убежал, оставив вам трупы этих придурков? Где ваши свидетели?
— Их уже ведут, святая сестра, — пискнул писец.
Четверо кнехтов волокли через толпу двух подростков.
— Однако, — покачала головой Ридица. — Где вы только таких находите? Хороши! Кто ж их так уделал-то? Тоже Зверь? Или идти не хотели?
Парней подтащили поближе. Воительница с нехорошей усмешкой рассматривала свидетелей. Забавная парочка. Толстый да тонкий. Ну, толстый говорить вряд ли сможет. А тонкому, похоже, тоже прилетело изрядно, вон, с какими хрипами дышит. Пара ребер сломана, не меньше.
— Почему избиты? — грозно спросила девушка. — У вас бьют свидетелей?
— Это не мы, святая сестра, — пробасил ближайший стражник. — Гореть мне в Очистительном Пламени! Пальцем не тронули! И сапогами тоже! Они уже были такие.
— Хм… Ладно… — Ридица повернулась к свидетелям. — Говорят, вы видели, как девчонка оборачивалась Зверем. Это правда?
— Да, святая сестра, — просипел тонкий под одобрительное мычание и кивки товарища.
— Где? Когда?
Тонкий замялся. Глаза толстого вдруг выкатились из окружения синяков, он схватил второго за рукав, другой рукой указывая в толпу.
— Ларг! — завопил тот, проследив за жестом товарища. — Вон ларг! Мы видели! Вон тот, мелкий! Медвежонок! Который рядом с Когтем стоит! Это он нас избил!
Руки свидетелей показывали на белобрысых мальчишек, стоящих в первом ряду. Оба заметно младше возраста инициации. Те переглянулись и дружно шагнули вперед.
— Кто ларг, паскуда? — прошипел старший. В руках появился нож. — Мой брат ларг?!..
— Ты и сам ларг! — гундосил тонкий.
— Молчать! — заорала Ридица.
Нож исчез. Белобрысые замерли. Тонкий открыл рот и полетел на землю от удара воительницы.
— Когда я говорю молчать, надо молчать! — ее палец уставился в грудь самому младшему. — Тебе сколько лет?
— Десять, — пропищал малыш.
— А брату?
— Одиннадцать.