Волчье сердце
Шрифт:
Генн смотрел, как его люди продолжают готовиться к отправлению. Ему было нелегко принять это решение. Однако у них больше не было причин оставаться в Дарнасе, а позор от отказа принятия воргенов в Альянс со временем лишь усиливался, по крайней мере, лично у Генна.
Исчезновение Вариана после охоты стало большим ударом для короля Гилнеаса. И хотя во время охоты между ними возникло некое подобие симпатии, но дальнейшее поведение другого монарха уничтожило последнюю надежду Генна на то, что воргенов могут принять в Альянс. После этого у него уже не осталось другого выбора.
Эдрика нигде не могли найти, но в остальном оставшиеся его помощники держали ситуацию под контролем. Ещё день или два и здесь не будет и следа от их лагеря.
Вдруг волосы на затылке Генна встали дыбом. Кто-то стоял позади него.
Как и многие другие воргены, Генн чаще всего оставался в своем волчьем обличье. Так он чувствовал себя сильнее и моложе. А когда король принимал облик человека, то ощущал все бремя своего возраста.
Но сейчас Генн был в форме воргена, поэтому тому, кто стоял за ним, не удалось к нему подкрасться. Быстро и грациозно он развернулся, оскалив зубы и выставив когти.
Но вместо сражения Генн остановился в полной растерянности.
— Вариан Ринн?
Вариан не осуждал своего коллегу за такую реакцию. Ведь король Штормграда сам чувствовал себя круглым дураком, или, по крайней мере, тем, кто точно не дружит со своей головой.
С одной стороны, охота прошла так, как и планировал Малфурион, а с другой стороны, она показала Вариану полную противоречивость многих его убеждений и предрассудков. Застигнутый врасплох Вариан поступил так, как посчитал нужным в тот момент: несмотря на уважение воргена к нему… уважение, которое, по его мнению, он не заслужил… он развернулся и бросился бежать глубоко в лес — куда глядят глаза.
После отъезда Андуина, Вариан не хотел возвращаться в Дарнас. Его временное жилище хоть и было построено в стиле ночных эльфов, но все равно оставалось частью города, частью его жизни в роли короля, а не простого человека. Благодаря атмосфере леса, которая была насыщена жизнью и свободой, он смог немного передохнуть, однако полностью расслабиться у него не получилось. Потому что тишина и спокойствие вокруг позволила Вариану лучше сосредоточиться на всех своих ошибочных суждениях и предрассудках.
Он потерял счет времени и даже не заметил, как наступила ночь, а затем новый день. Днем Вариан наконец-то осознал, что он не может просто взять и все бросить. Ради любви к сыну, ради своего народа и ради надежды на искупление он принял решение. В этом ему помогло осознание того, что существовали и другие, кто упорно боролся со своей темной стороной, возможно, даже такими способами, о которых он никогда и не слышал.
Воргены.
Поэтому вернувшись в свое жилище, чтобы успокоить своих людей… и узнав, что Малфурион уже сообщил им о том, что их правителю немного "нездоровится"… он пошел искать Генна Седогрива.
— Ты ушел, — с осуждением произнес правитель Гилнеаса. — Мы выказали тебе уважение, а ты просто ушел. Я спрашивал о тебе, но Верховный друид сказал не волноваться и что тебе нужно время собраться с мыслями.
Мудрость ночного эльфа продолжала удивлять Вариана:
— Он был прав. Мне нужно было о многом подумать… и когда я все обдумал, то понял, что я должен снова найти тебя и твой народ.
— Тебе что-то от нас нужно? Что именно? Ведь у нас ничего нет. Ни земли, ни золота. А у тебя есть все. Все.
— Не все. Мне нужна твоя помощь, Генн.
Правитель Гилнеаса его не понял. Это и не удивительно, учитывая их предыдущие встречи.
— И как я могу тебе помочь? — пробормотал ворген.
— Я наслышан о проклятии воргенов и о… той ярости, которая его сопровождает… но ты научился ее контролировать.
— А! — Генн понял, о чем идет речь и с сочувствием кивнул. — Меня всегда интересовало, как можно пережить то, что пережил ты и не измениться внутренне…
— Это невозможно, — Вариану было неприятно даже говорить об этом. — Расскажи мне, как тебе удалось обуздать свою ярость.
— Это не так просто, как кажется, мой друг. Ты должен быть готов заглянуть глубоко в себя, найти самообладание…
— Если понадобится, я даже готов сразиться с сотней орков голыми руками….
Ворген грустно улыбнулся:
— Поверь мне, это значительно проще. Мы потеряли нескольких прежде, чем научились правильно проводить ритуал с помощью ночной эльфийки Белрисы Звездный Ветер. Их полностью поглотило проклятье, они превратились в бессердечных и бездушных животных, — на Генна нахлынули воспоминания. — Мы вынуждены были их усыпить. Ритуал все еще опасен. Нельзя исключать тот факт, что переживают его не все.
Вариана это не испугало:
— Генн, лучше умереть, но попробовать, чем жить так, как живу я. Я потерял жену, а теперь еще и сына. Возможно, Андуин ушел навсегда и все из-за меня…
— Я тоже потерял сына, — пробормотал король Гилнеаса. — Лиам был убит, пытаясь спасти меня от отравленной стрелы королевы Отрекшихся, а также королевы банши, Сильваны, во время битвы за Гилнеас.
Генн покачал головой:
— Но я ни в коем случае не хочу преуменьшать то, что произошло между тобой и твоим мальчиком. Ведь нет ничего ужаснее, чем смерть или разлука. Я понимаю, что ты чувствуешь, Вариан…
Лидер воргенов оглянулся на своих людей, некоторые из которых остановились, узнав пришедшего к ним. Нахмурившись, он сказал:
— Мы можем с тобой начать ритуал, но как ты его пройдешь — во многом зависит только от тебя. Победить себя… твоего самого худшего врага… найти спокойствие и самообладание, а также самое последнее, но никак не самое легкое, обуздать свой гнев. Три битвы, не одна.
— Три или сотня, я готов ко всему. Давай начинать, Генн.
Ворген кивнул:
— Надеюсь, твои возможности соответствуют твоей решимости.