Волчьи тропы

Отрину я земную жизнь и божьи заповеди –

Пусть забирают себе люди!

Пусть скорбят по эфемерному добру,

В котором нет ни выгоды, ни удовольствий.

Как скучно и нелепо жить их заурядной серой жизнью,

Где места нет для истинной свободы и колдовства,

Для многогранности и совершенства,

Зато присутствует вагон запретов и хлам ненужных глупых дел.

Я принял с удовольствием тот бесценный дар,

Что

И пусть глупцы твердят о том, что ждёт меня лишь ад,

Не ведом страх мне – пускай горит огнём забвения всё то,

Что делало меня когда-то человеком…

Исповедь оборотня

Осень подкрадывается всё ближе и ближе к домам и клумбам, вплетая золотые нити в траву на лужайках и в листья на деревьях. Нет-нет, да подует северный ветер, вытесняя из города летний зной – будто требует – уступи мне дорогу лето!.. Знай меру! Власть твоя прошла, увяла, как твои цветы на клумбе и нет поводов цепляться за то, что уже не воскресить до следующего года. А я наберу в легкие воздуха побольше и выдохну на горожан во всю мощь – ох и потреплю их волосы и одежды! Да разгоню по домам! А со мной на пару будет резвиться холодный дождь – чтоб уж наверняка любителям прогулок не захотелось высовывать нос из дому! Поманю стальные тучи в город, приглашу их разделить со мной трон вместе с осенью-хозяйкой, что уже заглядывает в город, хотя пока ещё несмело и рассеянно. Я – могучий северный ветер, буду подлетать к окнам, и глазеть, как люди пугливо смотрят на мои проделки! Пусть с трепетом наблюдают за тем, как я игриво срываю с деревьев листья и разбрасываю свою добычу перед их домами-коробками, в которых они как зверьки прячутся из-за всякой ерунды, будь то дождь или сырой туман, пронизывающий до костей. Слабы они и телом и духом – стоит непогоде ступить на их тропы, и они разбегаются по своим норкам, будто мыши.

Вот разгоняюсь я, чтобы поднять с дороги пыль и бросить её в глаза прохожим, но вижу, как навстречу мне бредёт светловолосая девушка – будто призрак она! Я присматриваюсь – нет, не мертва! Просто чем-то напугана и душевно подавлена. На ней бежевое платье до колен и золотые серьги-листья. В руках небольшой чемоданчик, а на плечи небрежно наброшена легкая голубая кофта – в тон к её туфлям. Хорошо быть невидимкой!.. Я подкрадываюсь к ней, слегка треплю её светлые пшеничные волосы и слушаю её мысли. Да! Ветер может это делать, и не важно, какой – южный или северный: любой может. В общем-то, нам нет никакого дела до того, что думают люди, но иной раз ради любопытства можем мысли, будто жемчужины, нанизать на нитку и сделать выводы о человеке – ведь о том, о чём размышляют люди, многое может сказать и о них самих.

Эту девушку зовут Олеся – будто лесные боги придумали такое чудесное имя!.. Думает она о своей сестре, но не с радостью, как иные, а с горечью и с чувством глубокой вины. Подумать только – с виду ангел – юный и красивый, с васильковыми глазами, с не обезображенным пороками лицом, но уже за плечами грех! Да какой!.. Правда, есть у неё оправдание, но оно слишком ничтожно по сравнению с той болью, что причинила она близким, отплатив им разлукой и тревогой. Но… не следует судить её строго, пусть сама нам расскажет о том, что натворила, о чём сожалеет и чего уже никогда не простит себе.

* * *

1998 год, август. Стоило Олесе переступить порог своей квартиры, как раздался звонок – её стационарный телефон жужжал, будто шмель, который бьётся в окно, пытаясь найти лазейку обратно на свободу. Девушка нервозно сбросила туфли в коридоре и поспешила в зал – она сразу почувствовала, что на неё обрушится какая-то нехорошая новость. Предчувствие дано не каждому, но тот, кто обладает таким даром, проклинает его и боится.

– Алло?? – произносит она и замирает. Сердце готово выпрыгнуть из груди, тем более что на том конце провода непростительно медлят с ответом.

– Здравствуй, Олеся… – сухо приветствует её знакомый до боли голос. – У меня для тебя новость…

– Ты здорова? – тут же спрашивает она сестру. В последний раз Рита звонила ей полгода назад и то, только потому, что настоял отец.

– Со мной всё в порядке… А отец…– Рита выдыхает и замолкает, будто не в силах изречь то, что уже произошло.

– Что с ним? – пугается Олеся. «Наверное, попал в больницу!» – думает она, но Рита прерывает её – будто пули, вылетают из трубки страшные слова:

– Он умер сегодня утром. Похороны завтра. Приезжай утренней электричкой… Ты как раз успеешь.

– Что? – Олеся не верит словам и спрашивает: – Умер? Как это?

– Вот так это, – угрюмо бурчит Рита и поясняет: – С ним случился инсульт, ещё до приезда скорой помощи он умер на моих руках, – она шмыгнула носом и вздохнула.

Олесю бросает в жар – её не было рядом! Дочь, называется!.. Она все хлопоты сбросила на Риту, а сама сбежала из родного города. И пусть прошло пять лет с тех пор, но чувство вины так и не утихло.

Когда прошёл первый шок, она твёрдо произносит в трубку:

– Я приеду вечерней электричкой… Я ещё успеваю на неё.

– Не стоит! – сердито выкрикивает Рита.

Олеся изумлённо вскидывает брови и спрашивает с обидой:

– Ты не дашь мне побыть с ним и нормально проститься?

– Хм… Не в этом дело, – уклончиво говорит сестра.

– А в чём?

– Понимаешь, у нас тут какой-то зверь завёлся, то ли волк, то ли ещё кто… Стали люди пропадать каждый день, а потом их находят растерзанных в нашем лесу… Вот такие дела…

Олеся с минуту размышляет, потом отвечает:

– Хорошо, приеду завтра.

Рита торопливо говорит «ну ладно, тогда до завтра!» и бросает трубку.

Олеся слышит протяжные гудки и хмуриться. Всё плохо – отец, которого она так любила – умер, сестра, судя по тону голоса, косвенно обвиняет её в этом, да ещё и какой-то зверь объявился в городе! Сроду волки не водились в их лесах, что же это за напасть?

Она подходит к окну, смотрит на небольшой пруд, что в ста метрах от её дома и с ужасом обнаруживает, что не может плакать. Будто вместе с тем побегом, у неё кто-то вырвал из тела душу, оставив на её месте чёрствый кусок камня. Отец периодически приезжал к ней в гости, когда она немного обосновалась в новом городе, а вот она к нему и к сестре ни разу не приехала. Боялась увидеть того, из-за кого, собственно говоря, и сбежала из города. Молодые девушки так легко кидаются в крайности – с жаром и с храбрым безумством, но когда проходят годы и пыл в костре душевных мук утихает, начинаешь корить себя за поспешность и за глупые ошибки юности. Некоторым эти ошибки обходятся слишком дорого.

Она захлопывает форточку и переводит взгляд на шкаф. Нет уж! Никакой зверь ей сейчас не страшен – она готова потягаться с самим чёртом, если потребуется, лишь бы побыть с отцом эту ночь – последняя возможность попросить у него прощения. Пусть и слишком поздно, но если существует потусторонний мир он и там услышит её запоздалое раскаяние.

Олеся спешит к шкафу, распахивает створки и вытягивает на свет божий своё единственное чёрное платье. Оно классическое и без вычурности – подойдёт к такому случаю. Она недавно его купила, как повседневную одежду на работу, но планы поменялись. Она уже ненавидела это платье и чувствовала, что потом выбросит его, чтобы не мозолило глаза и не напоминало об утрате и ужасном дне, который предстоит ещё как-то пережить. Сложив его аккуратно в чемодан, она добавляет туда пару кофт (по утрам и вечерам уже прохладно) и косметику. Даже в этот жуткий момент она не забывает о том, что в родном городе может столкнуться с человеком, которого она так сильно любила. Нет, она не позволит, чтобы он увидел её в неприглядном виде. Подойдя к зеркалу, она наспех поправляет прическу, берёт свой серый чемодан и выходит из квартиры.