Волчица и пряности
Шрифт:
Когда Хоро наконец подняла голову, она вновь стала прежней Хоро.
Гордо улыбнувшись, она сказала:
– То, что ты надеешься на мою мудрость, – это правильно. Как бы сказать... у меня есть хороший план.
– Ч-что за план?
Весь в удивлении и нетерпении, Лоуренс всем телом подался вперед. Хоро с презрительным видом отпихнула его и проговорила:
– Только не очень-то надейся. Если он не сработает, я же не вынесу этого груза...
И после этих слов она изложила свой план одной-единственной фразой – короче некуда.
«Простой и прямолинейный» - эти слова подходили для описания ее плана идеально. И именно поэтому глаза Лоуренса едва не выпали из глазниц.
– Ну и как? Сработает? – осведомилась Хоро.
– Нет, конечно же, раньше многим приходили в голову подобные идеи, но, по правде, это не сработает. Я абсолютно уверен, что раньше находились те, кто пробовал, но их всякий раз хватали.
– А не потому ли всех этих людей раскрывали, что они, чтобы выполнить свой план, обращались за помощью к куче других людей? Неудивительно, что их ловили на первой же проверке.
План Хоро был – заняться контрабандой золота; и способ для этого она предложила простой и прямолинейный.
Лоуренс, однако, не думал, что волчица Хоро Мудрая так спокойно предложила бы столь опасный план, если бы шансы на успех были малы.
Как он и ожидал, Хоро принялась объяснять, почему она считает, что план сработает.
– Могу поклясться своими ушами и хвостом, что знаю человека, который сможет попытаться это сделать. И, как мне видится, я могу с уверенностью утверждать, что этот человек сможетэто сделать. Но, честно говоря, просить помощи у этого человека я сперва совершенно не хотела... в конце концов, я и сама могу с легкостью перемахнуть через стену этого города. Но при том положении, в котором ты оказался, думаю, мне не стоит просить слишком многого.
Разумеется, Лоуренс мгновенно догадался, о каком человеке ведет речь Хоро.
Она сказала то, что сказала, несомненно, потому что была не рада самой идее положиться на способности этого человека.
Однако контрабанда золота подразумевала нечто большее, чем просто пролезть через досмотр. Человек, которого раскрыли, почти наверное не уйдет от суровой кары; а значит, тому, кто будет помогать в этой работе, нужно будет заплатить заранее и рассказать ему обо всех рисках. Если люди не доверяют друг другу настолько, что один может вверить свою жизнь рукам другого, план обречен на провал.
Но и это еще не все трудности. Убедить другого человека перевезти золото само по себе было очень трудной задачей. Как бы велика ни была награда, факт оставался фактом – этот человек поставит под угрозу собственную жизнь.
И все же. Если удачно провезти золото в город было возможно, Лоуренс, с учетом того, в каком положении он находился, не мог от этой возможности просто отмахнуться. У него просто не было выбора.
– Если этот человек согласится помочь, шанс провезти золото будет, верно?
– Если не произойдет ничего неожиданного, проблем быть не должно.
– Понятно...
И Лоуренс углубился в размышления, о чем необходимо позаботиться при контрабанде золота.
Если кто-то собирается провезти золото контрабандой, он должен будет заплатить человеку, непосредственно занимающемуся перевозкой, достаточно много, чтобы тот согласился пойти на риск, и вдобавок еще доплатить за молчание. За свои три румиона Лоуренс даже из соседнего городка не сможет золото провезти. Ведь если придется платить другим за помощь, это может съесть весь доход от контрабанды. Да и если бы не было этой платы, золота, купленного на три румиона, явно не хватило бы, чтобы покрыть весь долг. Значит, нужно будет добыть где-то еще денег. Хоро сама могла бы с легкостью перепрыгнуть городскую стену и тем самым избежать досмотра, но все же предложила прибегнуть к помощи других – значит, она тоже это понимала. Но даже если они предложат свой план кому-то, кто мог бы дать деньги, им будет довольно трудно объяснить, как именно они собираются это сделать. Кроме того, лишь убедить этих людей дать денег на контрабанду будет недостаточно – нужно будет самим увериться, что их не предадут. Но даже и тогда останутся еще проблемы, важнейшая из которых – нехватка времени.
Размышляя обо всем этом, Лоуренс вдруг почувствовал, как его тянут за руку, и вернулся к действительности.
Тут же он понял, что его вовсе не тянули – просто Хоро отпустила его руку, которую до того обхватила своей.
– Ну, о деталях сам подумай. А я пойду спать.
Хоро зевнула, качнула хвостом, точно вздыхая, и медленно направилась к кровати.
– Как, ты собираешься спать?
Лоуренс спросил, так как намеревался воспользоваться ее мудростью. Хоро уже улеглась в постель и натянула на себя одеяло, но, услышав этот вопрос, высунула голову и ответила:
– Я не то чтобы хорошо знакома с тем, как устроен этот город. Я уже сказала, что провезти золото возможно; не думаю, что смогу сказать что-то еще, как бы старательно я ни размышляла.
«Так и есть», - подумал Лоуренс. Хоро улыбнулась и поинтересовалась:
– Или все дело в том, что ты хотел бы, чтобы я была рядом?
Лоуренс вспомнил, что ему говорила Хоро насчет «попрактиковаться», и ответил абсолютно спокойно:
– Да, я хочу, чтобы ты была рядом.
– Слишком холодно. Отказываюсь, - тотчас заявила Хоро и натянула одеяло на голову. Хвост, который она оставила снаружи, хоть он и казался более теплым, чем само одеяло, радостно вилял.
Подумав, что едва ли ему было бы так хорошо, путешествуй он в одиночку, Лоуренс не сдержал улыбки, а потом вздохнул.
Если он не сделает что-то между завтрашним восходом и закатом, эта радость станет прощальным подарком ему перед встречей с Создателем.
Но надежда все еще оставалась. Все, что можно было сделать, - это посеять имеющуюся возможность, будто семя, и ждать, пока из нее вырастут цветы успеха.
Сидя на том самом стуле, что минутами ранее подняли тонкие руки Хоро, Лоуренс подобрал с пола кожаный мешочек с деньгами.
Звяк!Негромкий и такой знакомый звон монет разнесся по комнате.
Цок, цок, цок.Влекомые лошадьми повозки одна за другой ехали по булыжной мостовой. Из окна было видно, что повозки нагружены овощами – похоже, именно зеленщики направлялись на рынок первыми. Помимо повозок, то тут, то там виднелись и первые пешеходы.
Едва Лоуренс подумал, что пора бы пробить утреннему колоколу, как по белесому небу расплылся звон колокола главного собора Рубинхейгена. Несмотря на значительное расстояние между главным собором и постоялым двором, звон колокола был громким и ясным.