Волчица лунного князя
Шрифт:
И как она догадалась? Неужели моё отношение к Ариану очевидно? Отвлечься нечем, и эти вопросы заставляют досконально всё вспоминать в поисках ответов, но их нет: порой кажется, что моя симпатия к Ариану тошнотворно очевидна, а иногда я кажусь себе удивительно сдержанной особой. Только «Вы с Арианом два сапога пара», — сказал Ксант после суда… с чего он это взял?
Отупляющее бездействие невыносимо и раздражает. Но на ужине я само спокойствие и не смотрю на восседающую во главе стола Велиславу. Настороженные девочки то и дело переводят взгляды между ней и мной, но никто не произносит ни слова.
Ночью
С юности мечтала о выходных в женские дни, чтобы во сне пропускать самое неприятное, но если они и выпадали на календарные выходные, приходилось заниматься делами.
И вот теперь лежу и сплю целый день. Это здорово. Если не ждёшь, когда к тебе явятся для допроса с пристрастием. А я, портя себе удовольствие, жду. Велиславу или Ариана. Их вместе. Кого-нибудь и из женихов. Катю. Но никто не приходит. А в промежутке между ожиданиями я сплю и изображаю безразличие на трапезах.
К обеду третьего дня меня посещает шальная мысль: молчаливое маринование — хитрый план Велиславы взять меня измором, чтобы пришла и покаялась в коварных планах на её сына.
Не признаюсь. Не расскажу. А то мало ли, вдруг она должна Ариану всё передать или остановить меня по какому-нибудь лунному закону. Нетушки, буду молчать, есть и коварно планировать захват лунного князя в своё полное и безраздельное… пользование?
Я как-то по-новому оглядываю обедающих девочек, мрачную Велиславу. Она ими занимается как жена князя? Я безоглядно возжелала Ариана, но не представляю жизнь с ним. Даже о браке с остальными женихами знаю больше: рожать, ходить по землям, перемещать грузы и оборотней между мирами, сопровождать представителей стаи по Сумеречному миру.
Но что делает жена лунного князя? У него полно жриц для обхода земель, между мирами перемещается сам, сопровождение ему не нужно. Жрица князю не нужна. А его жена, похоже, занимается воспитанием девушек с лунным даром… А где живёт князь? Что делает? Сколько у него личного времени? Мы столько времени провели вместе, но я ничего не знаю …
— Что-нибудь случилось? — Велислава спрашивает тихо, но голос её пробирает до костей, ответить хочется неимоверно.
— Обдумываю дальнейшую жизнь в Лунном мире, — напряжённо отзываюсь я. — Тут всё такое… другое.
— Да, другое… — кивает Велислава. — И ответственности больше, и последствия бывают трагичнее. Такие, о которых жители Сумеречного мира уже позабыли.
Это она об ответственности за нарушения княжеского слова? Понимаю её тревогу, сама бы извелась, если бы мой сын попытался повторить убийственный фокус его отца.
— Понимаю. — Кивнув, зачерпываю щи. — Всё здесь может иметь кровавые последствия.
Велислава пристально смотрит на меня, но на этом прощупывание завершается.
От нечего делать после обеда я отправляюсь исследовать дом лунных жриц. Я же одна из них, надо хоть посмотреть на альма-матер коллег. Изнутри дом кажется намного больше, чем с фасада. Он сочетает глубокую древность и технологичную современность. В одну комнату зайдёшь — деревня-деревней с дощатыми стенами, лавками, пучками трав под потолком, в другую зайдёшь — панель плазменную найдёшь, столик стеклянный и диван кожаный. Есть тут и современные классы с партами и электрическими досками, есть спортзал, есть классы в стиле избушки. Некоторые коридоры и лестницы так закручены, словно специально созданы запутывать незваных посетителей, а некоторые прямы и ярко освещены луной или светильниками.
Комнаты девочек выходят в один коридор. Приоткрытые двери будто приглашают войти в уютные мирки разных цветов и убранства, но я лишь мельком оглядываю то, что представлено на обозрение проходящих мимо. В трёх комнатах похрапывают старухи, а молодых обитательниц не видно. Но вдруг раздавшаяся где-то наверху многоголосая песня подсказывает, где их искать.
Постояв на лестнице, я отправляюсь в подземелье, где мыла Ариана: осмотреться там без прежнего страха и недоумения. И я не удивляюсь, обнаружив там хозяйственные помещения: прачечную, резервуары воды, насосы, котёл отопления и разогрева воды, генераторы электричества. Великая сила лунного князя не избавляет от простых бытовых потребностей.
— Ты читать умеешь? — раздаётся сзади голос Велиславы.
Вздрогнув, справляюсь с желанием нырнуть в генераторную и захлопнуть дверь с черепом и предупреждением «Не влезай, убьёт». Попятившись и закрыв дверь, растерянно уставляюсь на эту картинку, которая вменяемого человека должна остановить, и осознаю смысл вопроса.
— Просто интересно, — ответ получается сиплым.
— Попросила бы экскурсию.
— А вы бы провели?
— А почему нет? — Склонив голову набок, Велислава даже в человеческом виде похожа на настороженную волчицу.
И где-то внутри моя мифическая волчица не знает, то ли лечь пред ней, то ли огрызнуться.
— Извините за вторжение. — Нервно приглаживаю волосы, хотя с ними всё в порядке. — Просто утомилась… ждать.
— Ничего страшного, это и твой дом, как дом любой из жриц, даже после выбора стаи. Если есть какие-нибудь вопросы… — Она многозначительно смотрит на меня.
У меня головокружительно часто бьётся сердце. Я точно маленькая девочка перед старухой. И хотя Велиславу нельзя назвать старой, а я уже не девочка, с этим ощущением справиться не могу. Как не могу понять, чего в нём больше: страха перед кем-то более сильным и могущественным или желания прижаться к ней, попросить защиты и совета. Непривычное ощущение, отбитое в семье, почти растоптанное Михаилом. И расцветающее от тепла Ариана.
Возможно, его мать похожа на него куда больше, чем кажется сейчас, а может, и нет. Я просто не знаю, как поступить, какой стиль общения выбрать, делиться мыслями или не рисковать возможностью всё уладить, не искушать её на превентивные меры.
— Спасибо за предложение, — мой голос в подземелье звучит неуверенно и ломко. — Я, пожалуй, пойду отдыхать.
— Проводить? — А у Велиславы голос сильный, рокочущий.
— Если не затруднит…
— Почему ты думаешь, что затруднит? — Снова она смотрит, склонив голову набок. — Если я предлагаю, значит, готова выполнить предложенное и согласна на неудобства.