Волчица лунного князя
Шрифт:
Укол ревности неожиданно болезнен, я будто невзначай произношу:
— Хорошо князю: такой малинник под боком.
Надо же прощупать обстановку. Велислава покачивает головой:
— Если под малинником ты подразумеваешь возможность развлечься, то князь не вправе портить жриц, да и выбирать в жёны жрицу не должен, ведь это лишает какую-то стаю лунного дара. А жрицы воспитаны с осознанием их долга, сами выбрать князя даже не думают.
— Но получается, сами они его могут выбрать и соблазнить?
— Те,
— Значит, это возможно?
— Когда позволяют правила.
Правила, заданные Арианом. Правила, по которым я должна выбрать мужа из тех, кто состязается за меня все три этапа отбора.
Насидевшись с Велиславой, накрутившись в постели, я засыпаю слишком поздно, и когда меня будят, несколько минут лежу в мутном полузабытьи, из которого вырывает взгляд на золотые часики: пять двадцать, совсем недолго до…
Сердце заходится, нервная дрожь пробегает по телу, изгоняя остатки сна.
— Волосы, — причитает Леона, размахивая коробочкой с заколками.
— Одежда. — Велислава заносит расшитый жемчугом и серебром сарафан, заработанный мной на посвящении в жрицы.
Судорожные забеги в душ и обратно, причитания, руки в моих волосах, тяжесть сарафана и жемчужной диадемы… «Маленькое чёрное платье на последнем свидании подходило к жемчугу, жемчуг — он как маленькие луны, символ жриц и самого князя. Последнее свидание Ариан изначально готовил для себя, — вдруг понимаю я. — А Лерм, наверное, отказался сразу после свидания по своим обычаям, ведь волшебное место отчётливо дало понять, что между нами нет ни намёка на взаимный интерес».
С холодеющим сердцем, наряженная, как на свадьбу, я выхожу из дома жриц.
С девочками и перематывающей шерстяные нити Велиславой мы подходим к основанию лунной скалы почти ровно в срок.
Привычная к чудесам Лунного мира, я нисколько не удивляюсь, что вместо площадки там огромный, углублённый в землю амфитеатр с ареной на дне. На каменных ступенях, привычно разбитые на сектора, сидят волки. И это море хищников всколыхивается, оборачиваясь или поднимая взгляды на нас.
— Жрица…
— Жрица…
— Та самая…
— Волчица лунного князя…
— Сколько же их, — шепчет Леона за моей спиной.
Навстречу нам из каменной глубины поднимается Ксант в набедренной повязке. Его дикарский облик идеально вписывается в волчий Колизей.
Кто-то машет с соседнего сектора: Катя и Вася. Улыбнувшись мне, они обращаются в волков и тесно прижимаются друг к другу. Добегались. С соседнего сектора машет на миг обратившаяся в девушку племянница Ариана. Она сидит рядом с кряжистым серым волчищем.
— Отлично выглядишь, Тамара. Девочки, за мной. — Подхватив меня под локоть, Ксант ведёт нас к выступающей над ареной ложе напротив лунного трона — места, откуда Ариан будет наблюдать сражение кандидатов.
Сев на тёплое каменное сидение, опускаю взгляд на часы: ровно шесть. И пока смотрю на них, на троне разгорается сияние, возвещая о приходе Ариана. Сердце пропускает удар. Я вглядываюсь в свет, но не могу рассмотреть скрытого им мужчину.
Громогласный голос прокатывается над нами, выбивая мурашки, учащая сердцебиение:
— Сегодня кандидаты в мужья для моей жрицы покажут силу на арене. Я испытаю их лично.
Изумлённый шёпот пробегает по волчьим рядам.
— Сам князь, — охает маленькая жрица.
Ксант сжимает моё плечо, и это горячее прикосновение помогает вдохнуть.
Призрачная лента света протягивается от трона к центру арены. Ариан спускается, наклоняясь, на ходу вытягиваясь в очень большого волка, но постепенно уменьшаясь и угасая.
На песок он выходит белоснежным, но всё же обыкновенным зверем.
— Он будет драться без своей силы? — шепчу я.
— Конечно, иначе это было бы не испытание, а избиение, — шепчет на ухо Ксант, в звенящей тишине наш шёпот кажется слишком громким.
— Это не слишком опасно? — едва слышно шепчу я.
— Пьер — нет. Он хорошо дерётся в человеческом виде, но в зверином опыта мало, и его тренировок перед состязанием недостаточно, чтобы действительно научиться. Самый опасный Дьаар. Он очень силён и признаёт только силу, и ко времени драки с ним Ариан будет потрёпан. А на арене… на этой арене можно безнаказанно убивать даже князя.
— А Ариан как дерётся? Как у него с опытом?
— Князья лично тренируют лунных воинов, это традиция.
Лунная дорожка истаивает, под нами что-то щёлкает, и на арену выходит волк Пьер.
Сердце ухает в бездну, я вскакиваю, впиваюсь пальцами в каменный бордюр: если на этой арене можно убивать даже князя, то и князь может убить!
Ариан ощеривается и срывается на Пьера мгновенно. Они схлёстываются, Ариан закусывает его шею, прёт всей массой. Пьер извивается, щёлкает зубами. Кровь капает на песок под слаженный, почти заглушивший рык выдох зрителей.
Пьер изворачивается, отскакивает, но Ариан мчится следом, налетает, сбивая на землю, придавливая и снова вгрызаясь в шею.
— Когда они остановятся? — бормочу я. — Когда остановятся?
— Когда кто-то признает себя побеждённым. — Поднявшись, Ксант нервно стукает пальцем по каменному парапету. — Ну же, сдавайся, дурак.
Кровь на шерсти ослепительно яркая. Ариан мотает головой, и крови становится больше. Пьер сучит лапами, силится перевернуться на спину, ударить. На миг ему даже удаётся выскользнуть, но клыки вновь смыкаются на его горле под самой мордой.