Волчица
Шрифт:
– Лезь в подпол!
– На кой? – спросил Ржавый.
– Канистру с бензином ищи. Хозяин тут, похоже, запасливый был. Пустим петуха и линяем.
– А вдруг рыжье еще где-то в доме?
– Ты идиот? Нет его уже здесь. Ушло рыжье вместе с деревом! В кадке!
Ржавый полез в подпол, и стал шарить в темноте. Орудовать одной рукой было неудобно, а другая рука нещадно болела. Его разбирала злоба – кто он такой, этот Блондин, что так командует им? Замочить гниду, и в бега. Терять ему было уже нечего. Да и братва, узнав, что он сделал с участковым, ему не простит. Надо валить. Ржавый, наконец, нащупал канистру,
– Ну, где ты там застрял?
– Да иду уже, иду.
Ржавый вылез, Блондин вырвал у него канистру и начал обливать дом бензином. Потом откинул пустую канистру в сторону, чиркнул зажигалкой и отошел.
Огонь весело побежал по периметру дома, поднимаясь все выше и выше, пока языки пламени полностью не поглотили его.
– Что ты на меня так смотришь? – спросил Блондин, уловив полный ненависти взгляд Ржавого. – Даже не думай! Ты на кого батон крошишь?
– Да я что, я ничего, – опустив глаза, промямлил Ржавый.
Ничего, я с тобой еще поквитаюсь, случай подвернется, за все ответишь, подумал Ржавый.
– Все, валим отсюда! – крикнул Блондин.
Треск и гул пожара был слышен даже на краю тайги. Ржавый обернулся, посмотрел на горящий дом и вздрогнул. Ему почему-то стало жаль и убитого им лесника, и его молоденькую дочь. Ржавый не был особенно сентиментальным – он никогда не прощал причиненного ему зла, но и о добре не забывал. Он был уверен в том, что если бы девушка не оказала ему помощь, и он бы вернулся в избушку со сломанной, почти болтающейся рукой, Блондин с ним не стал бы церемониться – пустил бы в расход. И еще он знал, что если Блондин найдет Волчицу, он поступит с ней так, как говорил. Или и того хуже…
Плетясь за Блондином по тайге, он подумал, хоть бы девчонка слиняла подальше и заныкалась получше, чтобы ее никто никогда не нашел…
В деревне заметили пожар. И сразу смекнули, что горит не тайга, а старое лесничество. Срочно вызвали пожарных и милицию. Давно по деревне бродили слухи, что объявились какие-то беглые, которые часто наведывались к Веронике на заимку. Кто-то болтанул, и пошло-поехало. Девка она одинокая, ладная. Все боялись, как бы чего с ней не случилось, но навестить сироту, или чем-то ей помочь не решались. Все придерживались мнения – сиди тихо, не получишь лиха!
Милиция приехала первой. Пожарка почти следом за ней. Ведь если пожар перекинется на тайгу, беда коснется всех. Участковый подошел к уже рухнувшему, догорающему дому и долго, почти заворожено смотрел на пламя. Этого он не ожидал никак. Где же Митька? Что с Вероникой? И естественно мысли работали только в одну сторону – хоть бы Митька был жив, а что там с девицей, у которой, по его мнению, рыльце было в пушку, которая что-то явно знала, но не хотела сказать, ему было все равно. Ну, жаль, конечно, девку, но Митька-то племянник, родная кровь…
– Ну, что там, как думаешь? – подойдя к одному из пожарных, спросил Виктор.
– А откуда я знаю? Теперь только криминалисты определят, есть там тела или нет. Че ж мне в огонь лезть или головешки разбрасывать? Залили, и то хорошо. И что на тайгу не перекинулось тоже удача – вишь, ветер какой разыгрался?
– Вижу, – вздохнул Виктор и вдруг вспомнил, о чем договаривался с племянником. Он велел криминалистам, как следует обследовать местность, даже учитывая, что пожарные затоптали почти все следы. Но канистру все же нашли, изрядно обгоревшую, но с одной стороны краска только немного потрескалась. Значит, можно и пальчики найти.
Виктор отошел к пролеску, затем тихонько, подошел к реке, оглянулся, не видит ли кто, и нагнулся к большому, лежащему наполовину в воде дереву. Там было маленькое дупло. Он просунул туда руку и… поблагодарил Господа, к которому, как ярый коммунист, обращался исключительно редко. Вытащив маленький, свернутый в трубочку листочек бумаги, он снова огляделся и положил письмо в карман.
Когда он вернулся, пожарка уже уехала. Возле дымящихся головешек толпились его коллеги.
– Вить, – сказал один из криминалистов. – Пальчики второго в картотеке нашел. Освободился в прошлом году. Не беглый. Кличка Ржавый. А в подполе, чьих пальцев только нет… Ну, хозяев дома естественно полно, но есть еще одни – нашего участкового. Хороший был мужик. Но… Дружба-то у них с лесником давняя была. Когда Вероникин папаша сидел, наш Пётр там вертухаем был. Так что, дружбаны они еще с тех времен. А кое-кто удивлялся…
– А кто убил, так и неизвестно? Больно похоже убивали друганов! – задумчиво сказал новый участковый.
– Пока еще не точно, но подозреваю Ржавого и Штыря. Но есть кто-то еще. Эти два на мокруху бы не пошли. Кто-то надоумил или заставил.
– Ладно, поехали. Тут уже нам делать нечего. А вот того авторитета, который всеми этими делами заправляет, нам надо бы побыстрее вычислить.
– Опять глухарь! Только вот за убийство участкового с нас отдельно спросят, а это дело одной веревочкой со всем этим связано.
Виктор сел в машину и пока был один быстро достал записку и прочитал:
«… Дядя Витя, нас вынудили уйти. Ушли в тайгу, дороги не знаю, когда вернусь тоже, но с нами все хорошо… Дорога дальняя, идем в какую-то избушку, так что связь теряется. Если не вернусь до весны, не волнуйся. И не ищите нас, Вероника говорит, что места там непроходимые и нас там никто не найдет. Ни бандиты, ни милиция…»
Виктор скомкал письмо, и сплюнул в форточку машины:
– Вот дурачок! Куда понесло? Что я теперь его родителям скажу? Ушел в тайгу на зимовку? Да и я тоже хорош! Молодого парня прямо в пекло засунул…
Глава 9. НОЧЛЕГ С УДОБСТВАМИ
Вероника и Митька прошли без отдыха почти целый день. Дон, обвешанный торбами, шел впереди и выискивал тропки, чтобы было легче пройти. Тропок, собственно, никаких и не было. Просто он обходил места с завалами старых, уже отживших деревьев. Молодые люди были ему за это очень благодарны, силы их были уже на исходе. На всем своем пути они не встретили ни одного человека – ни грибника, ни ягодника, так как эти места были уже далеко от деревень и поселков. Они шли к небольшому таежному озеру, где хотели устроиться на ночлег, помыться и пополнить запас воды. Дальше путь им предстоял еще более трудный, так как в тех местах было много болот, а еще дальше их ждали небольшие предгорья и овраги, которые им надо было преодолеть. Шли они уже три дня, Вероника иногда смотрела карту и сверяла путь компасом.