Волчица
Шрифт:
Митька достал фонарь и отдал девушке. Вероника посветила на несколько больших стволов и сразу нашла тот, что нужно. Она вытащила из кармана небольшую баночку и нож, и стала осторожно соскребать с дерева полужидкую, вязкую смолу.
– А откуда ты знаешь, что прямо тут, на самом краю живица есть?
– Так тут же деревня рядом. Сюда за ней ходят. Зачем портить целое дерево? Да вообще она везде есть.
– А-а, промычал парень. – Ну, давай помажусь, зажрали, сил нет уже!
Вероника и Митька намазали открытые места смолой и продолжили путь.
– Кусают еще, гады! – стонал Митька.
– Подожди
– К этому нельзя привыкнуть! – серьезным тоном сказал Митька и надолго замолчал. Когда солнце стало пробиваться сквозь высокие стволы хвойников, они расположились на отдых. Надо было немного поспать. И подкрепиться. Вероника достала из тележки маленький топорик и дала Митьке:
– Иди, наруби лапника. Вон стоит елка, а вон пихта. Вниз ель положим, а сверху пихтовые ветки, они не колются.
– Все-то ты знаешь! – пробурчал парень, но послушно взял топорик и пошел рубить лапник.
Вероника достала лепешки и флягу с водой. Положила все это на небольшую салфетку и стала ждать, когда ее помощник закончит с устройством лежанки.
Молодые люди подкрепились и рухнули на мягкие ветки. Дон примостился рядом.
Тайга шумела. Поднялся небольшой ветер, скрипели ветки и стволы деревьев, где-то вдалеке трещал тетерев, птицы щебетали, занимаясь своими повседневными делами, тайга жила, но Вероника и Митька ничего этого уже не слышали, они крепко спали, пожалуй, впервые за эти два неспокойных и страшных дня. Дон дремал рядом, но он всегда был настороже. При каждом шорохе или непонятном ему звуке пес приоткрывал глаза, и внимательно смотрел по сторонам. Верный пес и отдыхая, выполнял свою работу, он охранял свою хозяйку, за которую, ни на секунду не задумываясь, отдал бы свою собачью жизнь…
Проспали они почти до полудня, но определить это им удалось только по часам на руке Митьки. Солнце куда-то скрылось и вообще больше не появлялось. Погода явно менялась, а им надо было пройти еще несколько километров до следующего привала. Теперь они решили спать ночью. Они будут уже далеко и совершенно не боялись, что их найдут бандиты. Скорее всего, те давно обследовали дом и поняли, что Вероники уже и след простыл. А где ее искать никто из них не знал. Даже милиция. Так как в своей записке Митя не мог указать места, куда они направляются…
Глава 8. РЖАВЫЙ
– Почему снова я? – чуть ли не плаксивым голосом спросил Ржавый.
– Неужели ты думаешь, что идти надо мне? – высокомерно глядя на беспокойно переминающегося с ноги на ногу Ржавого, все время прижимающего к себе больную руку, сказал высокий блондин, в дорогой импортной куртке и по виду совершенно не напоминающий блатного.
– Я до ужаса боюсь этой собаки.
– А меня? – прищурившись, спросил его блондин. – Ты же знаешь, за мной дело не станет, я не блатной, пальчиков у них моих нет. Я вообще, можно сказать, потерпевший! Сдам тебя ментам, и что тебе грозит?
– Да знаю, – огрызнулся Ржавый. – Он стоял на краю леса и смотрел на заимку.
– Пойдешь туда. Посмотришь, что да как. А потом и я подойду. Она же меня звала. Может, договоримся.
– И что с ней делать? И с тем хмырем, что там вякал? – потом вспомнил, как тот стреляет и замолчал.
– Ты говорил, клевая деваха?
– Красивая и молодая очень. Но бОрзая!
– А что с девками делают? Сам не знаешь? Попользуемся и в расход. Нам свидетели не нужны!
– Жалко девку. Ребенок почти. Да и не знает, поди, куда ее батя рыжье заныкал.
– И ты в это веришь? – рассмеялся блондин.
– Кто ее знает?
– Жалостливый какой! Все, кончай базар, иди. Я тебя тут жду.
Ржавый сплюнул и с видом осужденного на казнь побрел к заимке. Блондин закурил и, спрятавшись за толстый кедровый ствол, стал ждать.
Ржавый осторожно подошел к дому, ему почему-то сразу показалось, что в доме никого нет. Дернув дверь, он понял, что не ошибся. С некоторой все же опаской, пройдя внутрь, он осмотрелся. Все указывало на то, что пока он плелся со сломанной рукой к их избушке, девчонка с хахалем сбежала. Кругом валялись какие-то вещи. Собирались, видно, быстро. Ржавый еще немного постоял в комнате, глянул за печь, потом вышел из дома, и заглянул в подпол… Все, слиняли! А где же рыжье? Взяли с собой, или его вообще тут никогда не было. Мало ли что базарили? Прошло столько лет, что от этого самого золота уже ничего не осталось.
Он вышел на поляну перед домом и махнул рукой своему подельнику. Тот увидел знак и стал приближаться к дому.
– Ну, что? Волчица убежала в лес?
– Почему в лес? – удивился Ржавый.
– Да это я так, рассуждаю. Куда еще волчице бежать? Ее зовут Вероникой, а не волчицей.
– Дом осмотрел, свалили они!
– Ну, давай еще глянем, как жила наша Волчица. Посмотри все ли осталось на своих местах?
– Да вроде все! Этих, кустиков, как там – гераней нет, так мы их в прошлый раз еще все поперебили. Когда в окно влезали. А когда этот зверюга Штыря замочил, я тово, через окно же ноги и сделал.
– Значит, все на местах. Печь целая, половицы не подняты…
– Во! – закричал Ржавый, от страха кумпол снесло! Дерево тут какое-то стояло! Большое такое, блестящее. В кадке. Я его тоже тогда перевернул, в земле покопался, но там ничего не нашел.
– Дерево, говоришь, в кадке… – Блондин задумался. – А теперь оно где?
– Ну, так нету! Было, и нет.
– Быстро осмотри двор. Если где валяется, принеси. А нет, тогда я тебя убивать, гниду, буду…
Ржавый вылетел во двор, споткнулся на лестнице, и чуть не упал. Прикрывая больную руку, изрыгая проклятия и матерясь, он обежал весь двор, добежал до реки, обследовал всю поляну и, конечно, ничего не нашел…
Вернувшись в дом, он столкнулся с жестким взглядом Блондина.
– Ну, и где оно? Нашел?
– Нет.
– А кадушку или горшок, в котором он рос?
– Тоже нет.
– Ну, что ж, гнида, убить тебя что ли? Или ментам сдать? Что там тебе за два убийства светит? Вышка?
– Нет, Блондин, только не ментам, я все сделаю, землю носом рыть буду, но Волчицу найду!
– Ее зовут Вероника! – сказал Блондин, вышел из дома и закурил.
Ржавый постоял в нерешительности, потом все же вышел вслед за Блондином.