Волчицы из Машкуля
Шрифт:
Шуаны поспешили укрыться за кустами по обе стороны болота. С Жаном Уллье остался лишь один Герен.
Вандеец лег и припал ухом к земле.
— Они приближаются, — сказал он, — и продвигаются вперед по дороге, ведущей в Суде, как будто она им хорошо знакома. Кто же их ведет, если Паскаль Пико мертв?
— Вероятно, они нашли на ферме другого крестьянина и заставили его стать их проводником.
— Тогда надо и его убрать… Оказавшись в чаще Машкульского леса без проводника, ни один из них не сумеет вернуться в Монтегю!
— Вот как! Жан Уллье, а ведь у тебя нет ружья?
— У меня, — усмехнувшись, ответил старый вандеец, — есть одно средство, что сразит побольше врагов, чем твой карабин, и будь спокоен, минут через десять, если все пойдет так, как я задумал, на пороге Боже не будет недостатка в ружьях.
С этими словами Жан Уллье, поднявшись на ноги, стал вновь взбираться на холм, откуда наполовину спустился, чтобы дать последние указания перед боем, и подошел к телеге.
И как раз вовремя: с вершины он услышал, как с другой стороны холма посыпались камни, выбивавшиеся из-под копыт лошадей, и ему удалось разглядеть в темноте две или три искры, высеченные подковами.
Кроме того, ночной воздух был наполнен характерной дрожью, свидетельствовавшей о приближении вооруженных людей.
— Иди к ребятам, — сказал он Герену. — А я останусь здесь.
— Зачем?
— Сейчас увидишь.
Герен подчинился.
Жан Уллье забрался под телегу и затаился в напряженном ожидании.
Не успел Герен присоединиться к своим товарищам, как на краю болота появились два егеря, ехавшие впереди отряда.
Увидев перед собой препятствие, они в нерешительности остановились.
— Прямо! — раздался чей-то уверенный голос, похоже женский. — Прямо!
Оба егеря ступили в болото; благодаря проложенной через него гати, они без труда его преодолели и стали взбираться наверх, подходя все ближе и ближе к телеге и, следовательно, к Жану Уллье.
Когда же они подошли шагов на двадцать, прятавшийся под телегой Жан Уллье подтянулся руками к оси, а ногами уперся в передние перекладины и замер затаив дыхание.
Вскоре егеря авангарда подъехали совсем близко.
Не слезая с лошадей, они оглядели телегу и, не заметив ничего подозрительного, отправились дальше.
К краю болота подошли основные силы отряда.
Сначала болото перешла вдова Пико, затем переправился генерал, потом пришла очередь егерей.
А уже за егерями последовала пехота.
В таком порядке и пересекли болото.
Но в ту минуту, когда солдаты выбирались на твердую почву и начали карабкаться в гору, неожиданно с ее вершины до них донесся приближавшийся шум, похожий на раскаты грома; под ними задрожала земля: с вершины холма на них стремительно неслось что-то огромное, похожее на лавину, сокрушая все на своем пути.
— Посторонись! — крикнул Дермонкур так громко, что его голос перекрыл эти жуткие звуки.
Схватив вдову за руку, он пришпорил коня — тот прыгнул и бросился в придорожные кусты.
Генерал прежде всего подумал о спасении проводника: именно его жизнь была ему особенно дорога в это мгновение.
Проводнику и генералу уже ничего не грозило.
Но большинство солдат не успели выполнить приказ своего командира. Услышав странный шум, они словно оцепенели. Не зная, с каким новым врагом им придется иметь дело, ничего не видя в темноте, ощущая опасность кругом, они замерли посреди дороги, по которой набирала скорость телега: именно ее и столкнул Жан Уллье вниз по склону, и она обрушилась на них подобно огромному ядру, убивая на своем пути всех, кто оказывался под ее колесами, нанося увечья тем, на кого падали ее обломки.
Катастрофа вызвала всеобщую растерянность, и только Дермонкур не утратил самообладания. Зычным голосом он приказал:
— Вперед, солдаты! Вперед! Скорее выбирайтесь из западни!
В ту же секунду раздался не менее громкий, чем у генерала, голос:
— Огонь, ребята!
Кусты, что росли по краю болота, осветились вспышками выстрелов, и на маленький отряд посыпался град пуль.
Голос, подавший команду стрелять, прозвучал впереди колонны, в то время как выстрелы раздались сзади; генерал, матерый солдат, был не менее хитер, чем Жан Уллье, и разгадал маневр противника.
Нападавшие стремились изменить направление их движения.
— Вперед! — воскликнул он. — Не теряйте времени на ответные действия… Вперед! Вперед!
Отряд перешел на бег; частая стрельба не помешала ему добраться до вершины холма.
Пока генерал с солдатами поднимался вверх по склону, Жан Уллье под прикрытием вересковых зарослей быстро спускался с холма, чтобы присоединиться к своим товарищам.
— Браво! — сказал Герен. — Ах! Если бы у нас было хоть с десяток таких воинов, как ты, и еще несколько груженных лесом телег, как та, мы бы уже покончили к этому часу с проклятыми солдатами.
— Гм! — хмыкнул Жан Уллье. — Я вовсе не так доволен нашими успехами, как ты. Я ведь надеялся, что солдаты повернут назад, но у нас ничего не вышло: похоже, что они не свернут со своего пути. Итак, на развилку Раго! И как можно быстрее!
— Кто это тут заявляет о том, что красные штаны не свернули со своего пути? — спросил кто-то в темноте.
Жан Уллье подошел к болотной прогалине, откуда прозвучал голос, и увидел Жозефа Пико.
Вандеец, встав на колено и положив рядом ружье, со знанием дела выворачивал карманы трех солдат, сбитых с ног и раздавленных гигантским снарядом, выпущенным Жаном Уллье.
Старый охотник отвернулся, не в силах побороть отвращение.
— Послушайте, что скажет Жозеф, — шепнул Герен на ухо Жану Уллье, — послушайте его. Ведь он видит в ночи не хуже кошки, и его совет может нам пригодиться.
— А вот я считаю, — продолжал Жозеф Пико, складывая добычу в котомку, с которой он никогда не расставался, — что, добравшись до вершины холма, синие не двинулись с места. Вы что, глухие, чтобы не слышать, как там, наверху, они дрожат, как овцы в загоне? Ну, если вы ничего не слышите, то я-то слышу.