Волчицы из Машкуля
Шрифт:
— Ты полагаешь, что они тебя услышат? — спросил Жан Уллье.
— Я в этом уверен! Ветер донесет до них сигнал сбора по тревоге.
— Тогда не стоит их поджидать здесь. Надо выйти на развилку Раго. По дороге ты снова подашь сигнал, так мы сбережем драгоценные минуты.
— Сколько в нашем распоряжении времени до прихода солдат? — спросил Герен, устремившись в лесную чащу вслед за Жаном Уллье.
— Еще целых полчаса. Они остановились на ферме Ла-Пишардьер.
— На ферме Ла-Пишардьер? — спросил в раздумье Герен.
— Вне всякого сомнения. Они наверняка подняли с постели Паскаля Пико, взяв его в проводники. Ведь он для них просто находка, не правда ли?
— Паскаль Пико уже не сможет никому служить проводником: Паскаль Пико заснул вечным сном! — мрачно произнес Герен.
— А! Вот в чем дело! — произнес Жан Уллье. — Теперь понятно… так это был он?
— Да, это был он.
— Вы его убили?
— Он сопротивлялся, он звал на помощь. Солдаты были совсем рядом. Нам ничего не оставалось, как его прикончить!
— Бедный Паскаль! — вздохнул Жан Уллье.
— Да, — продолжал Герен, — хотя и недоумок, но мужик храбрый.
— А его брат? — спросил Жан Уллье.
— Его брат?..
— Ну да, Жозеф.
— Он смотрел, — ответил Герен.
Жан Уллье вздрогнул, словно волк, получивший в бок заряд крупной дроби. Он не сгибался под ударами, достававшимися ему в ходе упорной схватки не на жизнь, а на смерть, какой бывают все гражданские войны, но удара такой силы он не ожидал, и у него от ужаса мурашки пробежали по телу.
Чтобы скрыть свое волнение от Герена, он ускорил шаг и, несмотря на полную темноту, продирался сквозь заросли так же быстро, как на охоте, когда бежал за собаками, взявшими след дичи.
Герен, время от времени останавливавшийся, чтобы подать сигнал своим людям, едва поспевал за ним.
Неожиданно он услышал чей-то тихий свист, словно кто-то подавал ему знак остановиться.
Он уже добрался до места в лесу, прозванного порогом Боже.
До развилки Раго оставалось совсем немного.
XXVI
ПОРОГ БОЖЕ
Порогом Боже назывался болотистый участок местности, после которого дорога, ведущая в Суде, начинала круто подниматься вверх.
Она пролегала по одному из самых обрывистых склонов, поросших лесом.
Отряд «красных штанов», как Герен называл солдат, должен был сначала преодолеть болото, а затем уже подняться почти на отвесную скалу.
Жан Уллье дошел до того места дороги, где она пролегала по гати через болото, и уже было собирался начать подъем в гору.
Как мы уже сказали, добравшись до этого участка дороги, он свистнул Герену; явившись, тот застал его погруженным в раздумья.
— Ну, — спросил его Герен, — о чем ты задумался?
— Я вдруг подумал, — ответил Жан Уллье, — что это место, пожалуй, лучше подходит для засады, чем развилка Раго.
— Тем более, — согласился с ним Герен, — вон телега, за ней и можно укрыться.
Жан Уллье, не заметивший сначала телегу, внимательно ее осмотрел.
Тяжело нагруженная бревнами, она была оставлена лесорубами на ночь с краю болота; по всей видимости, ночь застала их за работой и они не решились вывозить лес по узкой, похожей на мостки дороге, проложенной через топкое болото.
— Мне пришла в голову одна мысль, — произнес Жан Уллье, поглядывая то на телегу, то на возвышавшийся подобно темной крепостной стене холм по другую сторону болота, — только для этого надо будет…
И Жан Уллье огляделся по сторонам.
— Что надо сделать?
— Подождем, пока все соберутся.
— Так вот же они, — сказал Герен, — посмотри, к нам подходит Патри, идут братья Гамбье и люди из Вьейвиня, а вот и Жозеф Пико.
Жан Уллье отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с Жозефом Пико.
Со всех сторон к ним спешили шуаны. Они выходили поодиночке из зарослей: казалось, что до этого они прятались за каждым кустом.
Вскоре все были в сборе.
— Парни, — обратился к ним Жан Уллье, — с того времени как Вандея стала достойна своего имени, то есть с тех пор как ее сыны взялись за оружие, еще ни разу перед ними не стояла столь ответственная задача — доказать на деле свою добрую волю и веру. Если нам не удастся остановить солдат, посланных Луи Филиппом, несомненно произойдет огромное несчастье. Беда будет такой великой, дети мои, что слава нашего края тут же померкнет. Что до меня, то я твердо решил скорее погибнуть здесь, на пороге Боже, чем позволить этому посланному дьяволом отряду продвинуться вперед.
— Мы с тобой, Жан Уллье, — ответил ему хор голосов.
— Отлично! Я не ожидал другого ответа от людей, шедших от самого Монтегю, чтобы освободить меня и сделавших это. Ну, а сейчас для начала вы не можете мне помочь закатить эту телегу на вершину склона?
— Попробуем, — ответили вандейцы.
Жан Уллье встал впереди, и тяжело нагруженная телега — одни подталкивали сзади ее колеса, а другие тянули ее спереди за оглобли — без труда преодолела заболоченный участок дороги, и ее скорее подняли на руках, чем закатили на вершину откоса.
После того как Жан Уллье подложил под колеса телеги камни, чтобы она не скатилась под тяжестью собственного веса вниз по склону, по которому ее с таким трудом втащили, он сказал:
— А теперь вам надо окружить болото и укрыться в кустах; разбейтесь на две группы: одна должна спрятаться на правой стороне болота, а другая — на левой, а когда настанет нужная минута и вы услышите мою команду «Огонь!», стреляйте. Если солдаты бросятся за вами, на что я и рассчитываю, вы, не спеша, начнете отходить в сторону Гран-Льё и постараетесь увести их за собой как можно дальше от Суде, куда они держат путь. Если же они не последуют за вами, тогда мы с двух сторон перекроем им дорогу на развилке Раго и там дадим бой и будем стоять до конца.