Волчий договор
Шрифт:
Лоусон поднял бровь, на мгновение напряжённость так натянулась в машине, словно нить бумажного змея.
Наконец, Эдон вскинул руки.
— Тогда сделайте это быстро, хорошо?
— Нет никого быстрее меня, — усмехнулся Лоусон, автомобиль набирал скорость по ночной дороге.
Глава двенадцатая
— О, Боже, — пробулькал Малкольм, держась за живот.
Лоусон сбросил газ.
— Как далеко?
Смертельная боль на лице Мака сказала ему все, что нужно. Он поставил машину в нейтральное
Машина замедлила ход и остановилась, Лоусон выключил двигатель.
— Где стража? Вы видите их? — Спросил он.
Рэйф охватил пейзаж биноклем.
— Они патрулируют, с другой стороны хребта.
— Там, — тихо сказал Эдон, указывая на мигающий свет сквозь деревья.
— Я вижу, — кивнул Лоусон. — Оставайся в машине, — сказал он Малкольму. — Остальные пойдёмте со мной. Вы хотели помочь, и вы знаете, что делать. Если попадёте в беду, дайте мне разобраться с ними. Не будьте героями, оставьте их мне.
— Конечно, — улыбнулся Рейф, его сонные глаза светились. — Ты получишь по заднице, если мы останемся вне этого.
Лоусон вытянул шею и треснул его по спине, сгибая мыщцы рук, готовя себя к ответному удару.
— Я просто хочу немного поболтать. Это будет весёлой прогулкой, я обещаю. — Он хлопнул дверью и повел всех поближе к свету. Нет времени думать о правильных и неправильных вещах. Он должен был сделать это в ближайшее время. Он должен сосредоточиться, получить необходимое, прежде чем собаки учуят его.
— Готовы? — спросил он.
Один за другим братья шептали слова, которые связывали их в стаю, они поклялись друг другу. Когда они прочитали слова небольшой синий полумесяц появился на их лицах. Символ их связи — они стали стаей — пульсирующий серп бился в такт с биением их сердца, показывая, какую связь они теперь разделяют. После синие знаки исчезли с их щек.
— Ладно, — сказал Лоусон, готовясь к битве. Его братья делали то же самое, их плечи расправились, кровь запульсировала, глаза сузились до волчих — они стали собаками. Он готовы к бою. Эдон сжал кулаки, Рейф хрустнул пальцами. Они прошли обучение, теперь они знают всё.
Свет мигнул и прекратился в глубоком лесу. Лоусон пошёл первым, за ним Эдон и Рейф. Они шли в виде веера, треугольником, сохраняя достаточное расстояние друг от друга, чтобы мгновенно занять борону или уйти, если кого-то схватят. Лоусон отошёл от своих братьев, оставив их у холма, а сам поднялся на вершину. Пока он стоял там, тусклое пятно света обрисовывало деревья. Высокие тени падали во все стороны, образуя круг, чистый, с недавно опавшими листьями и забытыми пнями.
— Я собираюсь идти, — отозвался он.
— Тогда иди, — сказал Эдон.
— Покончи с этим, — добавил Рейф.
— Расслабтесь, — упрекнул их Лоусон. Собаки были достаточно далеко.
Он ступил в свет Окулюса. Эдон проинформировал его, как им пользоваться, что оказалось достаточно просто. Свет должен освещать его, а затем Лоусон должен приказать показать то, что он хочет видеть.
Когда он вошёл в него, леса и горы расступились, он видел только свет, белый и обжигающий, будто он в центре звезды. Лоусон прикрыл глаза. Сначала он был ослеплён светом, окружен всепоглощающим белым свечением, а затем почувствовал знакомое ощущение и понял, что это свет от маяка. Маяк был темным, находился там, где когда-то был его дом.
Внутри Окулюс а изображение могло быть в настоящем, будующем или в прошедшем времени. Он должен был сделать это, остановиться, позволить показать то, что он действительно хочет.
— Покажи мне мою подругу, — приказал он. — Талу, волчицу, родившуюся в Подземном мире, не невольника.
После жужжания, появилась девушка. Была ли это Тала? Лоусон не мог сказать. Он скосил глаза на свет. Если бы Окулюс мог показать ему больше, но изображение было мутным и расплывчатым. Он начал чувствовать разочарование. Сделав резкий вздох, Лоусон понял, что девушка, стоявшая перед ним, определенно не Тала.
Она была красива, хоть и с вьющимися рыжыми волосами и зелёными глазами. Глаза её выглядели грустно, как если бы она прошла через много трудностей. Она уставилась на него.
— Кто ты? — Прошептал он, когда заметил черный камень, свисавший с её шеи. Она носила Чарный Огонь Ада. Он отдернулся от неё. Лоусон знал, что она не собака, во-первых, глаза её были зелёными, а не милиновыми, но она также носила камень. Шпион! Шпион Ромула! Он слышал раньше, о помощи Красной Крови Подземному миру. Они были глазами и ушами Ада.
Лоусон выругался. Она видела его, смотрела прямо на него. Он не мог запаниковать. Должен ли он сделать что-то? Если она шпионка, то пусть найдет его, подумал он. Она была рядом, он чувствовал её в нескольких километрах. Он послал ей видение мясной лавки, пусть увидит волка. Лоусон почувствовал её удовлетворение. Она видела его. Парень отпустил её.
Темнота вернулась, Окулюс потемнел. Почему он показал ей себя? Чтобы предупредить? Но где же Тала? Окулюс не подсказал ему.
Лоусон не знал, что делать. Он потратил много времени, проведя в Окулюсе. Его мог засечь Ромул. Окулюс ожил, сильный голос пророкотал из глубин:
— Говори своё имя, собака. — Это была команда. Ромул.
Лоусон укрылся от света, стараясь не паниковать. Голос наполнил его страхом и отвращением, он собрал все свои силы, чтобы не подчиниться.
— Говори своё имя.
Он должен был что-то сказать, парень не мог тянуть дольше, нужно что-то сказать.
Глаз потемнел, земля разверглась, он упал в темноту.
Глава тринадцатая
Лоусон падал, кувыркаясь в темной пещере, заполненной острыми камнями, и жестко приземлился на них же.