Волчий капкан
Шрифт:
Однако куда запропастился Пырван?
– Он хочет дать нам возможность поговорить спокойно, – сказал тренер. – Я же собрался на него жаловаться.
– Ладно, я вас покидаю, – стал прощаться председатель. – Хорошо же мы это дело обтяпали, ничего не скажешь! Я пошел в районное управление, уж там-то меня распекут в хвост и в гриву, пока я тепленький. Так что, братцы, оплакивайте мою судьбу.
– Оплачем непременно, – пообещали мы и снова похвалили его за решение оставить стариков в покое.
Тренер же потянул меня в укромный угол и, подняв глаза к лозунгу на стене, сказал:
– Я не случайно его повесил. Пусть им глаза мозолит. Особенно Пырвану, который никак не хочет понять, что хитрость необходима не только на ковре и во время турнира, но и гораздо раньше, когда мы только-только разрабатываем тактическую программу на весь год. Сегодня весь мир знает Пырвана как мастера "волчьего капкана". Так почему бы ему не преподнести приятный сюрприз? Разве трудно ему не применять хоть некоторое время этот свой излюбленный прием, создать впечатление, что он вообще от него отказался и припас что-то другое? И, когда никто этого не ожидает, скажем, во время последней решающей встречи, вдруг – "волчий
Тренер посмотрел на меня, ожидая ответа. Как будто ничего о разговоре в моем кабинете ему не было известно, хотя не исключено, что Пырван поделился с ним огорчением по поводу того, как бездарно и скучно приходится ему проводить время на работе. Взять его сторону? Но это означает, что тренер лишится одного из лучших борцов. Да что я говорю! Даже если бы я хотел доверить Пырвану какое-нибудь дело, все равно не смог бы. Их просто нет. Кроме случая с СЭВ, но ей-богу, я ведь даже майора еще не посвятил в подробности, только намекнул… Я промолчал, притворившись, будто не понял, куда гнет тренер. Терпеть не могу, когда посторонние вмешиваются в мои служебные дела.
А теперь хочу представить вам Пырвана в непривычном для вас обличье. Вот он выходит в черном шерстяном трико и легких кожаных борцовках. Он торопится. Он действительно очень опоздал и пробегает мимо нас с опущенной головой, хотя видно, что его так и подмывает узнать, о чем мы толковали. Вы удивлены? Но не забывайте, как я сам удивился, когда он впервые переступил порог моего кабинета. Тогда ничего в его внешности не говорило о том, что передо мной борец, да еще чемпион Европы. "По Дьяволенку и в шинели сразу было видно, что он спортсмен, гимнаст, а этот… да перед университетским подъездом толпятся десятки таких, как он". Но, как вам известно, я почти два месяца хожу с ним на тренировки и уже перестал удивляться его прекрасно сложенному телу. На груди и спине бугрятся великолепные мускулы, ноги сильные, но стройные. В одежде он выглядит юношей, почти мальчиком, а разденется – и перед вами античный бог, Геракл. Он спокойно мог бы участвовать в соревновании культуристов и победить, если в жюри будут люди, испытывающие отвращение при виде гипертрофированных мускулов. У Пырвана все соразмерно, все пропорции соблюдены. Задачу Деси нельзя назвать трудной, особенно если представить себе, с какими дряблыми "интеллигентскими" мускулами ей приходилось иметь дело раньше. Я скорее готов пожалеть "прозрачное создание" – каково-то ей приходится в этих мощных объятиях? Обратите внимание и на татуировку, из-за которой жизнь Пырвана столько раз висела на волоске. До сих пор я не заметил, чтобы кто-то из борцов заглядывался на его разукрашенную руку. Знают они или нет? Старший лейтенант помалкивает об этом случае, да и "японская болгарка" не бросается в глаза. Голубые линии рисунка настолько бледны, что издали вполне можно подумать, будто это синяк от ушиба – для борца дело заурядное. Надо будет как-нибудь подковырнуть Пырвана. Так и спрошу: "А что, если Росица узнает, что "японская" девушка тебе дороже, чем она? Ведь это так, правда? И стоит тебе встретить ее, живую, ты, не задумываясь, распрощаешься с Росицей!" Он, наверное, посмотрит на меня как на психа и рассмеется: "Как вам только такое в голову пришло? Не понимаю", – а потом глубоко задумается… Фантазия! Гадаю, словно старая сплетница, о вещах, которые преспокойно можно объяснить характером близкого человека, осмысленным к нему отношением. Дай бог, чтобы я оказался не прав! Пырван и Росица – чудесная пара, гораздо больше радующая глаз и душу, чем, скажем, мы со Златой.
Но вернемся к вещам более реальным – к тренировке. Нет, описывать ее я не стану – дело это сложное, можно что-нибудь напутать. А потом, вдруг вам станет скучно? Ведь тренировка, как ни верти, ни в какое сравнение не идет с соревнованиями. Ей не хватает волнующей неизвестности, которая и влечет зрителя на трибуны. На тренировке нет победителей и побежденных, никто ни за кого не болеет, если не считать тренера, который в силу своего положения всегда настроен против своих воспитанников – "Не так, Иван!", "Опять повторяешь старые ошибки, Драган!" А восхищение тренера по поводу чьей-то удачи всегда граничит с недовольством. Вот так восхищаются и техничным приемом игрока из команды противника. И пусть меня простит заслуженный тренер, но, кажется, и он не исключение из этого правила! Мне бы больше хотелось увидеть его в другом свете, например, как искренне аплодирующего болельщика на трибуне. Потому что Пырван этого заслуживает. Я не специалист, но даже мне ясно, что его "волчий капкан" – неотразимый прием. И что особенно интересно – он любыми правдами и неправдами стремится к позиции, в которой сподручно применить именно этот прием. Вот и сейчас: его противник – борец более тяжелой категории, которого предупредили, чтобы опасался именно "волчьего капкана". Руки его, когда он упирается ими в ковер, похожи на бетонные колонны, кажется – ничто не в состоянии сдвинуть их с места. Пырван не торопится, но и времени даром не теряет. Именно такое впечатление складывается у меня, когда я за ним наблюдаю. Он напоминает мне искусного каменотеса, который со всех сторон выстукивает каменную глыбу, чтобы определить, где ее главная жила. Краткое восклицание тренера дает мне понять, что жила нащупана. Выражение лица у Пырвана меняется: оно делается как будто спокойнее. Или мне так кажется? Все равно – каменотес уже приступил к ломке огромной глыбы. Он… впрочем, что же я мучаюсь, ведь у меня с собой книга "Вольная борьба"! На странице 168-й написано: "Едва ли есть другой прием в вольной борьбе, для проведения которого существует так много способов. Многообразие захватов и многосторонний захват превратили "волчий капкан" в страшное оружие. Защищаясь, находящийся в партере борец, чтобы не быть перевернутым на бок, переносит тяжесть на атакующую ногу, а точку опоры – на левую руку. Нападающий отказывается от намерения перевернуть соперника на бок и захватывает его шею с внешней стороны, одновременно нажимая предплечьем правой руки вниз. Преодолев сопротивление шейных мускулов, нападающий переносит левую ногу и блокирует левое бедро противника, не уменьшая натиска правой руки. Одновременно с переносом ноги следует…"
Вы что-нибудь поняли? Нет, конечно? Я тоже ничего не понял, хотя я сто раз наблюдал за исполнением этого приема. А вот борцам все ясно, для них это не китайская грамота, как для нас. И все-таки я отдаю предпочтение афоризмам заслуженного тренера, его афоризмам и психологическим исследованиям. Вот что он мне сказал по этому случаю:
– Черт его знает, что я предпочитаю! Все трудно, но самое неприятное, пожалуй, давать интервью сразу же после турнира – нет времени подумать…
Вечер. Мы с Пырваном сидим в самом, может быть, спокойном местечке в центре города – в «Молочном баре» напротив кинотеатра «Культура».
Что я слышу? Вы смеетесь? Считаете, что мне ни в чем нельзя верить? Да разве можно сказать, что "Молочный бар" – тихое и укромное местечко? А толпы молодежи, ошивающейся там в обед и ранним вечером?
Прошу прощения, но вам, наверное, давно не приходилось бывать на площади Славейкова? Приходите туда сейчас, тогда и поговорим. Если вам нужно тихое и спокойное местечко, где можно не шептаться, отбросьте все сомнения – это только "Молочный бар"! Здесь тихо, как в церкви… Вы все еще недоверчиво усмехаетесь, все еще думаете, будто я вас разыгрываю. Ладно, я знаю, что сказать, чтобы прогнать даже тень сомнения. Одно-единственное слово, и вы сразу согласитесь со мной. Впрочем, это два слова. Вот они: "Не курить!" Такие страшные надписи, и все на самом видном месте, да еще с жирными восклицательными знаками, глядят на вас отовсюду с самого порога. Жалко – такой хороший, уютный бар! К тому же чудесное место для наблюдений. На самом углу, на перекрестке. Притаишься в шумной толпе и ждешь, когда появится Он. В один прекрасный миг это произойдет обязательно: надо же и Ему выпить чашечку кофе и поглазеть на девушек (там собираются красивые и интересные, всегда нарядные девушки с книжками под мышкой, вечно горящие желанием поговорить об искусстве). Как бы то ни было, я всегда на стороне молодежи, и если бы что-нибудь зависело от меня… Но, к сожалению, от меня ничего не зависит, и вот теперь мне приходится, словно школьнику, прятать в рукаве сигарету (хотя школьником я такого себе не позволял). Пырван, сам того не желая, мне помогает – его широкая спина скрывает меня от бдительного ока барменши. Пырван же и привел меня сюда, чтобы закончить разговор, начатый в моем кабинете.
Он захватил меня врасплох. Я не был готов к этому разговору. Может быть, поэтому и согласился так быстро, хотя миг спустя уже жалел об этом.
– Товарищ полковник, я был у "уголовников", у меня в этом отделе есть друзья, – начал он без всяких предисловий. – Мне там случайно попалось на глаза одно дело, которое, как мне кажется, скорее подходит нам. Речь идет о человеке, у которого и левов, и долларов куры не клюют. Зовут этого человека Милчо Половянский. Он уже давным-давно нигде не работает, но это не мешает ему быть завсегдатаем самых дорогих ресторанов и баров, где он появляется всегда в компании девиц сомнительного поведения и швыряет бешеные деньги музыкантам. Кроме того, он щедро одаривает своих подружек тряпками, обувью и косметикой из "Корекома" [2] . За короткое время сменил три машины, тоже из «валютки». За последнюю – Фольксваген-1300 – выложил 1700 долларов вместе с пошлиной. Не сегодня-завтра и ее продаст, и никто ему слова не скажет, поскольку запрет на продажу машин до истечения пяти лет со дня покупки относится только к тем, которые ввозятся беспошлинно.
2
«Кореком» – в Болгарии сеть магазинов, где продаются товары на конвертируемую валюту.
– Просто позавидуешь, – не сдержал я невольной улыбки. Меня позабавило то, что в последние слова Пырван вложил гораздо больше пыла, чем требовалось.
– А по мне, так тут нечему завидовать, – улыбнулся в свою очередь Пырван, хотя вид его выдавал напряжение. Я в очередной раз убедился в том, как страстно он мечтает о самостоятельном деле.
– А известно, откуда у него валюта? Кто-то присылает или у него другие источники? Ты говоришь, он нигде не работает, а денег полно. Может, он продал квартиру, дачу, участок земли?
– В том-то и дело: никого у него нет, кроме старухи-матери. Раньше она владела мастерской, где делали куклы и карнавальные маски, а теперь еле-еле сводит концы с концами.
– Ну а доллары-то, доллары?
– Это самое важное. Доллары ему якобы высылает тетка по отцовской линии, проживающая в Западной Германии. У нее будто бы в Гамбурге два бара, несколько ресторанчиков. И денег некуда девать.
– Ну, а дальше? Все, что ты мне рассказал, не дает оснований думать, что именно мы должны взяться за этот случай. Твои друзья из уголовного розыска слишком быстро решили умыть руки.