Волчий корень
Шрифт:
– Мы потерпевшие, от преступления пострадали, – запел Степаныч. – Нам к следователю Бнатову – дело заканчивать. Вызвал только что по телефону.
– Специально за этим только и ездим! – бренчал Царев. – Который уж раз! Время теряем!
Сержант кивнул и вновь уткнулся в книжонку.
– Устав читает… – заметил Царев.
– Заставишь их…
Степаныч и Саня двинулись кверху.
Добро пожаловать!
В коридоре пусто. Тишина. По углам на полу окурки.
Ветераны подошли к кабинету Бнатова, прислушались.
– Тогда пойдешь на зону! – гремел тот же голос из-за двери. – Это говорю я! Старший следователь Бнатов!
Он ничего не боялся. Голос звучал резко, отчетливо.
– Но вы обещали, Александр Сергеевич… Вы говорили, что прекратите дело, если я уступлю…
– При чем здесь мои обещания? Сам обещал, сам и назад забираю свое обязательство. Ты сама себя обманула. Где ты была целую неделю? Думаешь, не знаю? К пацану опять ездила?
– У вас жена!.. Ай, не трогайте! Синяк будет…
Хлопнула внутренняя дверь, и голос перестал доноситься. Хорошо устроился бандюган в погонах – он может использовать кабинет по своему усмотрению.
Степаныч напрягся. Что делать? Может, хлопнуть скота по башке?
Царев молчал.
– Придавить гада – и концы в воду… Ты же видишь…
Ноздри у Сани раздулись. Кулак прилепился к двери.
Бормотание за дверью прекратилось.
Стук вновь разнесся в пустом коридоре, однако за дверью продолжали хранить молчание.
– Открой!
Санин кулак стучал по двери, словно отбойный молоток.
– Открой…
– Не открою, отвали! – ответил Бнатов.
У ветеранов оставался еще один выход. Вызвать на работу супругу Бнатова. Действительно, так и придется поступить.
Они отошли к лестничной клетке и затаились. Было слышно, как открылась и вновь закрылась дверь кабинета. Бнатов проверял, ушел ли незваный гость. Откуда ему знать, что приходил Надин родственник, дед.
Ефремов вынул сотовый телефон, быстро нашел номер, но трубку никто не брал. Вероятно, в квартире Бнатовых никого не было.
– Ему по «чайнику» настучать мало! – Саня кинулся назад к кабинету. Степаныч едва за ним успевал. У двери они остановились.
– У меня же разрезано здесь, – вспомнил Царев. – Швы, боюсь, разойдутся…
Степаныч отстранил товарища рукой и ударил ногой рядом с замочной скважиной. Дверь хрустнула. После второго удара от нее посыпались щепки. Саня придержал товарища за плечо, толкнул дверь и вошел первым. Вторая дверь отворилась сама – в проеме стояла Надя.
Бнатов трепал в руках телефонную трубку. Испуганный взгляд прыгал от цифр к двери. Палец не попадал в кнопки.
Царев прыгнул к столу и жестко осадил ладонями Бнатова книзу. Голова старшего следователя пробороздила по сейфу, задев ухом за торчащий из скважины ключ, и очутилась в самом низу, тогда как задняя часть продолжала пока что сидеть.
– Уходим, – торопил Степаныч.
– Подожди… У него ключ в сейфе торчит. Заберем парочку дел.
Степаныч приплясывал от нетерпения. В любой момент в кабинет могли войти люди. У двери жалась от испуга Надюха, тогда как Царев рылся в сейфе.
– Вот оно. Надькино дело, – обрадовался он. – Остальные возьмем для веса… Смотрите за дверью.
Он быстро, словно всю жизнь этим только и занимался, оторвал от катушки длинную нитку для сшивания документов, перевязал несколько папок.
– Нас не пропустят – там же этот сидит на вахте, – вспомнил Степаныч.
Царев злорадно усмехнулся. Подошел к окну и выбросил упаковку в форточку. Затем закрыл ее на шпингалет.
– Теперь можно. А этот пусть лежит…
На вахте сержант не обратил на них внимания. Он даже не поднял в их сторону головы, продолжая читать.
Они прошли под окнами, подобрали из снега связку уголовных дел и растворились в темноте.
Бнатов в любую секунду мог придти в себя. И тогда неминуемой станет погоня. Лучший вариант – пробраться пешком среди частного сектора вплоть до Саниного дома. На дорогу ушел чуть не час. Зато их никто не видел, исключая собачью «свадьбу», которую с трудом удалось обойти: сучка кидалась на пешеходов, хватая за ноги.
– Мозги, видать, помутнели от секса! – ругался Степаныч, глядя в сторону собак.
Они закрыли на запор ворота и вошли в дом. В дальней комнате они зажгли свет, затворили за собой дверь и стали читать уголовные дела.
Они еще не успели обрести необходимую толщину. Картонная обложка, протокол осмотра места происшествия, рапорт оперуполномоченного Исаева, а также протокол выемки вещества, «похожего на наркотик». Так обычно пишут в протоколах изъятия. По одному из дел проходил некто Баширов Талгат Баширович.
В другом деле тоже было несколько листочков, зато здесь имелось постановление о взятии под стражу подозреваемого лица.
Степаныч выписал данные о понятых. Они интересовали его больше всего. Именно на их показаниях обычно строится обвинение.
– Вот и славненько! – радовался Степаныч. – Подозрение подтвердилось!
– Не томи душу…
– В этих делах одни и те же люди. Это не простые зеваки с улицы. Они подтвердят что угодно, – рассуждал Степаныч. – Отсюда вывод: нам нужны понятые. А дела надо спрятать.
– Под карнизом – самое то.
– Это не просто бумажки. Это доказательства фальсификации… Но спрячем мы их по-другому. У тебя есть пластиковый пакет?
Пакет нашелся. И даже мешок из-под картошки. Степаныч уложил дела а пакет, сунул его в мешок, обернул остатки вокруг пакета. .
– Теперь пойдем в баню. У тебя там вода в баке была.
– Топить ты их, что ли, собрался.
– Увидишь…
Наденька во все глаза смотрела на ветеранов. С ума под старость сошли: того и гляди, ввалятся в дом непрошеные гости, а эти в шпионов играть надумали. Бросить бумаги в печку – и дело с концом.