Волчий отрок. Ослеплённый светом
Шрифт:
Михей засмеялся, зло, едко, в полный голос.
– Что это? – вскочив на ноги, спросила Кира. Она прижала руки к груди. – Вы слышали смех?
– Да, – отозвался Марчел. Он помогал Жужанне встать – после того, разумеется, как она разрешила к себе прикоснуться.
«На сегодня тебе достаточно. И я даже сжалюсь над тобой», – прошептала на ухо ларва, неизвестно как возникшая рядом, и щёлкнула вырколака по носу.
Всё потонуло во тьме.
Ларва сжалилась над Михеем, поэтому он не помнил, как превратился в человека. Он вообще мало что помнил. Видимо, Марчел дотащил его
Праздник проходил в большом зале Верчице и сильно напоминал тот, когда госпожа объявила Михея волчьим отроком, а после он отрубил руки отцу. Михей сделал большой глоток из бокала. Вино было сладким и пилось легко. Он не заметил, как приговорил уже третий бокал, и всё ещё даже не захмелел. Михей так хотел, чтобы разум затуманился, затянулся поволокой, дарующей негу, но облегчение так и не наступало. Каждый глоток усиливал тревогу, давно поселившуюся в сердце, и заставлял острее ощущать собственное одиночество. Теперь Михей точно мог сказать, что он ненавидел пустые напыщенные торжества, наполненные притворством и мнимым весельем. Проходя сквозь зал и осматриваясь по сторонам, он замечал, как люди мало показывают свои истинные чувства, натягивая маски. Всё вокруг было обманом, и именно это ранило сильнее всего.
– Вот ты где! – позади раздался голос Киры.
Михей обернулся на него и оцепенел. Кира была совершенно не похожа на себя: непослушные рыжие волосы были собраны в высокую причёску, украшенную белыми цветами, повязка на глаз была расшита зелёным бисером, что подчёркивал цвет её единственного глаза, губы алели, а кожа отдавала благородной белизной. Тёмно-изумрудное бархатное платье изящно обхватывало тонкий стан.
– Михей, – Кира махнула рукой перед его лицом, – ты меня слышишь?
– Что? – мотнув головой, быстро ответил он. – Ты что-то сказала?
Кира фыркнула и закатила глаз.
– Твои манеры ужасны, – протянула она, усмехаясь.
Взгляд Михея зацепился за рыжую прядь, выбившуюся из причёски. Она раздражала, портила идеальную картину. Михей резко потянул руку и убрал её за ухо. Он посмотрел на Киру, улыбаясь, но она лишь сильнее побледнела.
– Что ты делаешь? – Кира сглотнула, отступая на шаг.
– У тебя прядь выбилась, – сказал Михей, извиняясь. – Я хотел помочь.
– На глазах всего Верчице. – Кира вскинула руки. – Лучше бы просто сказал…
– Почему это тебя так смущает? – Михей не сводил с неё взгляда. – Вряд ли на нас вообще кто-то смотрит…
– Ты же волчий отрок, сын жуда Влада и наследник Залесья. Конечно, на тебя смотрят. – Сквозь плотный слой белил проступил яркий румянец, который освежил лицо Киры, вернув ему привычную живость.
– Не думаю…
– Дурак ты… – Кира осеклась, уставившись за спину Михею.
Он быстро развернулся и увидел, как к ним приближался Влад. Каштановые волосы были убраны назад и строго прилизаны. Его наряд отдавал военным походом: камзол, застёгнутый на все пуговицы под горло, тёмные штаны, заправленные в высокие сапоги. Дай ему саблю – и он готов возглавить отряд солдат, бегущих на смерть. Хотя скорее просто отправить этот отряд на смерть.
Влад остановился напротив них и улыбнулся – горькая улыбка расплылась по его лицу, добавляя самодовольства. Он явно был в восторге от себя и от происходящего.
– Как твои тренировки, Михей? – спросил он так, словно ему и правда был интересен ответ. – Ты смог обуздать вырколака?
– Я научился его призывать, – осторожно ответил Михей, подбирая слова.
Влад перевёл взгляд на Киру и задержался на повязке на глазу. Влада явно забавляло, что Кира потеряла глаз из-за Михея. Михей заметил, как Кира сильно закусила губы. Чтобы это могло значить? Усмехнувшись, Влад вновь обратился к Михею.
– Ну, значит, увидим всё на поле боя. – Карие глаза светились презрением, но голос звучал мягко, по-отечески нежно. Или всё это просто казалось Михею? Мог ли он вообще доверять своему восприятию? – А сегодня, Михей, отдохни и повеселись. Кампания будет долгой.
– А я думал, мы перейдём стремительно горы, и все жудецы склонятся перед нами.
В словах прозвучала слишком большая издёвка, которая заставила Влада нахмуриться и измениться в лице. Оно сквозило не просто пренебрежением, а неприкрытым отвращением, в котором чётко угадывалась ненависть. Значит, он добр к нему, пока Михей играет свою роль, не отходя от текста пьесы. Что же, стоит придерживаться его.
– С нами же будет лидерец госпожи и вырколак, вряд ли захват Седмиградья затянется. – Михей пожал плечами, выставляя себя недалёким дурачком. Всё лучше, чем наблюдать, как Влад тихо ненавидит.
– Когда Девлет вмешается, – спокойно протянул Влад, чувства, пронёсшиеся на его лице, отступили, – то всё станет намного труднее. Ты же видел орден Талта в действии?
Михей кивнул. Забыть, как они смогли приструнить госпожу, он не мог.
– Так талтоши ещё сильнее. – Он клацнул зубами. – И в определённой ситуации, – он позволил себе презрительную усмешку, – они могут навредить отроку.
– Я буду осторожен, – пылко сказал Михей, словно хотел вернуть расположение Влада. – Сделаю всё, что от меня потребуется ради Седмиградья.
– Хотел бы я в это верить.
Влад не смотрел на Михея, когда говорил это. Его взгляд блуждал по Кире. Он был оценивающий, цепкий, словно требовал какого-то ответа.
– Что-то не так? – спросил Михей, повернувшись к Кире.
Влад тут же обаятельно улыбнулся, словно его ничего не беспокоило.
– Наслаждайтесь праздником, – добавил он. – Мне нужно ещё пообщаться с госпожой. Тебе бы тоже выказать ей своё почтение.
Влад подмигнул ему и, развернувшись, направился в сторону помоста, где восседала скучающе госпожа. Она лениво отвечала приветствующим и явно была в мыслях где-то далеко. Возможно, её беспокоил скорый поход, а может быть что-то ещё. Чувствовала ли она, что Влад всё крепче стискивает силки на её шее? Или она не видела их? Влад подошёл к госпоже, поднялся на помост, поцеловал руку и встал рядом, словно был её верным спутником. Стоя рядом с ней, он блистал, купался в лучах внимания, направленных на него. Разговор вокруг госпожи стал оживлённым, люди жаждали поговорить с главнокомандующим залесским войском. Все взгляды были прикованы к нему, к солнцу Залесья. Он настолько сильно сиял, что ослеплял и погружал госпожу в свою тень.