Волчья королева
Шрифт:
— Хорошо, — ответил длинный, и на него обратились несколько удивленных глаз.
— Ладно, — спустя минуту заговорили остальные.
Я кивнула.
— Теперь все? — нетерпеливо спросил Сашка.
— Нет. Теперь я хочу, чтобы ты исполнил то, что хотел. Давай, отомсти мне! Смелее, неужели испугался девчонки?
— Чего?
— Выйди сюда, кретин, — зло прошипела я, но парень не сдвинулся с места. — Иди сюда, трус, или я сама подойду к тебе.
Сашу тут же вытолкнули вперед, никто явно не хотел, чтобы я приближалась. Я усмехнулась и подошла к нему вплотную. По лицу юноши рекой струился пот, он выглядел таким напуганным, что мне стало отвратительно находиться
— Какой же ты мерзавец, — выговорила я и схватила его за футболку.
Парень отшатнулся, но моя рука не дрогнула.
— Еще раз я только услышу, что ты говоришь хоть что-то плохое обо мне или о моей семье, будет не важно, здесь я или в Москве. Я найду тебя. И тогда тебе действительно не поздоровиться.
И я выпустила его футболку. Саша отскочил от меня словно ужаленный и скрылся за спинами друзей.
Я победоносным взглядом окинула каждого. Под моими глазами они опускали головы, стараясь уйти как можно дальше. Я развернулась, не сказав больше не слова, и быстрыми шагами вышла на проселочную дорогу. Разумеется, никто и не подумал идти за мной, но я слышала, как они начали оживленную беседу. Похоже, я все-таки заставила их запомнить меня до конца жизни.
Мне было хорошо. Я чувствовала себя живой и полной сил для новых свершений. Тело радовалось от полученного адреналина и требовало от меня движений. Я прибавила шаг, и последнее, что я слышала, было обиженное поскуливание собаки.
Глава 16
Это был наш предпоследний день, и завтра к обеду мы должны были покинуть сибирскую деревушку, которая стала мне почти домом. Я надеялась провести день в тишине, собраться с мыслями, но папа вдруг решил, что его нужно провести именно с пользой. Одни люди под пользой понимают волонтерскую работу, другие, может быть, активный отдых или какие-нибудь спа-процедуры. Но мама с папой под этим словом понимали поход к гадалке. Да, да, в наш предпоследний день мы решили поехать за несколько сотен километров к какой-то там знаменитой сибирской гадалке. Теперь понятно в кого я немного сумасшедшая?
— Мне кажется, будет здорово! — воодушевленно говорил папа все утро. — Мадам Валентина знаменита не только по всей Сибири, но и по всей России.
— Конечно, почему бы и не съездить, — поддакивала мама, не желая лишний раз спорить, хотя сама не верила во все это ни на грош.
А я просто мило улыбалась. Мое кредо до конца лета — быть самой лучшей дочкой в мире.
Дорога в одну сторону заняла почти три часа. Одно радует — все это время мы ехали через леса. Я с болью вглядывалась в чащу, но не видела ничего, кроме бурых стволов и зеленого папоротника. Никаких фигур, никаких движений, ничего, словно стоило мне только привыкнуть к безумным вещам, и все снова стало нормальным.
Я постоянно закусывала губу, потому что слезы невольно подступали к горлу. Тут уж я ничего не могла поделать, не работали никакие правила хорошей дочери. Пустоту не получалось заполнить ничем. Пока.
— Как называется деревня? — спросила я, чтобы отвлечься от больных мыслей.
— Волынерская сторона, — ответил папа. — Там рядом знаменитые Волынерские источники. Говорят, мадам Валентина пользуется их силой.
— Аа.
Ага, конечно, волшебные источники и гадалка под боком. У меня вдруг пропало даже то малейшее желание ехать туда. Буду ли я в состоянии вести себя нормально, когда она начнет нести какую-нибудь чушь про мое будущее? Никакой гарантии. Какая настоящая гадалка попросила бы тысячу рублей за человека? Многовато для
Я усмехнулась. Но, к моему огромному удивлению, мы, следуя указаниям вдоль дороги, подъехали к старому домику, стены которого, казалось, могут обвалиться от легкого дуновения ветра. Папа, разочарованный, еще раз сверился с маршрутом, но потом я разглядела на двери деревянную табличку, где черным маркером было написано «Гадалка Валентина. Мы рады всем и каждому. Пусть звезды освещают ваш путь». Я невольно вздрогнула, лучше бы уж был офис.
— Домик, прямо как у бабы Яги, — со страхом сказала Лера.
— Ну что ты, малышка! — нервно рассмеялась мама.
Я с подозреньем взглянула на дом, но он не выглядел устрашающим. Скорее наоборот, было чувство, будто там живет добрая старушка, которая поит детей молоком и печет вкусные пирожки с картошкой и грибами.
— Ну что? — нетерпеливо спросила я.
Теперь я поменяла свое мнение. Домик заинтересовал меня, и мне поскорее хотелось переступить через порог.
— Вперед, — скомандовал папа, и я первая выскочила из машины.
Свежий воздух тут же обвил меня со всех сторон, заряжая энергией. И я, словно Лера, стала взволнованно топтаться на месте, желая поскорее двинуться в сторону дома.
Дверь нам открыли после того, как папа постучал в третий раз. На пороге стояла низенькая, слегка горбатая старушка. Скорее всего, чуть старше шестидесяти, с почти полностью седыми волосами и добрым морщинистым лицом. На ней был надет старый выцветший халат в пол, поверх которого была накинута плотная шаль, несмотря на теплую погоду.
Она приветственно улыбалась.
— Здравствуйте, дорогие мои!
— Здравствуйте, мадам Валентина, — вежливо отозвался отец.
— Вы можете звать меня просто Тиной.
Я даже улыбнуться не успела, а мама уже задала вопрос.
— Тиной? — нервно спросила она. — А почему не Валей?
— Мое полное имя Тиннисия, — спокойно и с улыбкой ответила она. — Просто моя дочь решила, что лучше будет, если все будут знать меня под привычным, для них, именем. А теперь проходите! Что же это мы на пороге стоим? Плохое это дело, ох, плохое.
Она отошла немного в сторону, давая нам проход. Папа сделал первый шаг, и Тина вдруг протянула ему руку, словно хотела поздороваться. Я взмолилась всем Богам, чтобы папа не прошел мимо, тогда я бы просто сгорела от стыда. Но он, к моему счастью, вытянул свою руку в ответ. Рукопожатие продолжалось около десяти секунд, а потом Тина с улыбкой кивнула, выпуская руку отца, и он вошел внутрь. Лера и мама двинулись следом, пройдя через ту же процедуру. Мама подала руку немного нерешительно, но зато сестра ничуть не испугалась. Говорят, дети чувствуют добрых людей.
— Какая хорошая у вас девочка, — улыбнулась Тина, пропуская их внутрь.
Мама смерила гадалку взглядом, словно та была ведьмой и собиралась украсть и съесть ее ребенка. Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза.
Наступила моя очередь, и я вытянула немного трясущуюся руку вперед с предвкушением. Тина взяла ее в свою, но, вместо того, чтобы закрыть глаза, как она делала это до этого, старушка вдруг с откровенным удивлением уставилась мне в лицо. Прямо в глаза.
Я смущенно постаралась освободить руку, но хватка у гадалки была прямо как у моих одноклассников — здоровенных шестнадцатилетних парней.