Волчья королева
Шрифт:
— Я уже давно перестала.
— Правда, не обижайся, ладно?
— Да ладно, ладно. Что было, то было, я не люблю вспоминать прошлое.
Я едва не засмеялась от своих слов, но Саша, похоже, не заметил перемены в моем настроении.
— Мы могли бы дружить, — продолжил он. — Ты, правда, классная.
— Ты уже раз пять повторил, что я классная, — заметила я, не видя в этом ничего милого. — И вряд ли мы еще хоть когда-нибудь увидимся.
— Ну, когда ты приедешь следующим летом.
— Я не приеду, папа не нашел то, что искал, следующим летом мы поедем куда-то
Я говорила жестко, глупо пытаясь вымесить всю свою боль и злость на этом парне. Одна только мысль, что следующим летом я буду гулять по другому лесу, жгла меня изнутри, словно кружка с горячим чаем обжигает руки. От моих слов Сашка явно расстроился.
— А я-то думал, ты вернешься, — сказал он, и я заметила, как парень бросил косой взгляд в сторону гор.
— Это ничего не меняет, — горько ответила я.
— Прости. И за это тоже.
Я промолчала, намекая, что хочу закончить разговор.
— Твоя выходка с ножом была просто великолепна, — продолжил он тем временем. — Ты серьезно как из фильмов ужасов вышла. Пацаны потом весь вечер говорили, что ты ведьма какая-то, боялись домой идти. Не удивлюсь, если они еще с включенным светом спали.
Я расхохоталась.
— Я совсем не собиралась делать ничего подобного, — честно ответила я, улыбаясь. — Просто в этот вечер родители выпустили меня погулять, а потом я увидела вас. Вроде бы нужно было испугаться, но я вдруг захотела пойти за вами, сделать что-то, чтобы проучить. Ну, а нож — это вообще случайность! Я пряталась за деревом, а потом увидела его в кустах. Дальше все как-то само собой получилось.
— Правда, никогда еще не видел такой храброй девчонки! — воодушевившись моим вниманием, продолжал галдеть Сашка. — Все эти истории с нами, потом твой хук с правой, который мой нос не забудет до конца жизни! — Я улыбнулась, а он тем временем продолжил тараторить. — Да еще и в лес каждый день одна ходила, виделась там не пойми с кем. У нас, конечно, края-то спокойные, но кто его знает, что в лесах-то водиться!
Я замерла. Опасная, опасная тема! Я едва сдержалась, что не закричать Саше, что это он не пойми кто, а Алек — это туманное виденье, принесшее в мою жизнь неведомые ранее краски.
Саша сообразил, от чего вдруг так резко поменялось мое настроение, и перевел разговор на другую тему.
— Теперь мы будем вести себя лучше, — сказал он. — Ну, ты понимаешь, о чем я.
— Очень надеюсь, — немного холодно ответила я.
— Нет, правда, ты как будто глаза нам открыла. Ну, ты понимаешь, деревенские девчонки, они не такие как ты. Словно принцесса и ведьма из диснеевских мультиков в одном лице.
— Приму за комплимент!
— Друзья? — спросил он. — Ну, хотя бы дальние.
Я задумалась на секунду, а потом решительно пожала его руку.
— Друзья.
Касаться кого-то кроме семьи и Алека было странным, но рука Сашки была теплой.
— Думаю, теперь тебе нужно идти, — сказала я, не без труда освобождая руку. — Время подходит, сейчас уже родители выйдут, не хочу, чтобы они тебя видели.
Саша понимающе кивнул, а потом помахал рукой.
— Ну, пока, Женька. Удачной дороги!
— И тебе удачи, — искреннее улыбнулась я. — Может быть, когда-нибудь увидимся.
Не сказав больше ни слова, парень развернулся и быстрыми шагами скрылся за поворотом, а я так и осталась стоять, задумчиво глядя ему вслед. Я и не думала о Саше, пока он не пришел прощаться, и, наверное, не вспомнила бы в ближайшие несколько месяцев. А сейчас отпускать даже его было ужасно тяжело. Я поняла, насколько ранимой стала по поводу ухода людей после того, как Алек скрылся в лесу.
Вскоре подоспело такси. Папа и водитель быстро закинули наши вещи в багажник, а потом я разместилась с Лерой и мамой на заднем сиденье черной вольвы и уставилась в окно. Машина резко тронулась с места, и я едва не закричала, что еще не успела попрощаться. Но всем было все равно. В машине царила тишина, все с грустью смотрели в окно, а я продолжала бороться за часть себя, которая с каждым метром открывалась все сильнее. Деревушка быстро осталась позади, и вскоре даже знакомые леса сменились неприветливыми деревьями. Грусть сломила меня, и я разжала невидимые руки, не желая больше сражаться. Что-то прозрачное, легкое и подвижное вырвалось из моего тела и радостно полетело назад.
Когда машина подъехала к вокзалу, наш поезд уже стоял на перроне, и мы быстро перебрались туда. Тот же вокзал, тот же поезд. Мама тоже была той же самой, Лера так же просила играть в куклы, а папа так же с головой погружался в чтение исторических книг. Только вот я была не та, я была чужая, не принадлежавшая их идеальному миру.
Поезд тронулся, и я поспешила снова укрыться на верхней полке. Теперь родители не сказали мне ни слова, наверное, на моем лице было написано, насколько сильно я не хочу ни с кем разговаривать.
Двадцать минут, и каменные джунгли Новосибирска скрылись из виду, а поезд полетел через лес, везя меня к моей прежней жизни, но я не могла остановить его, сказать, что мне будет плохо там.
Не моргая, я проводила утекающие деревья. За мной из леса снова следили глаза, но я знала, что не сошла с ума. Теперь это была моя новая жизнь, как бы я не сопротивлялась вначале. Нужно было научиться жить со всем этим. Я давно перестала думать, полностью доверяя внутренним чувствам. Сейчас они говорили мне, что я в безопасности, и я успокоилась.
Глава 18
Курс реабилитации шел хорошо. Прошло четыре дня с нашего приезда, но все это время я не позволяла себе видеться с друзьями и даже говорить им, что я дома. Я провела эти дни глубоко погруженная в себя, хотя внешне и старалась с каждым днем все больше и больше показывать свою нормальность. Я пересмотрела все серии Гарри Поттера, сходила в гости к тете, съела две упаковки любимого мороженого. Я вставала с рассветом и ложилась с закатом, заставляла себя смеяться во время семейных ужинов, читала и играла с сестрой. Но, черт возьми, не могла собраться и позвонить Софье. И да, мне было чертовски плохо. Гораздо хуже, чем я предполагала.