Волчья стая
Шрифт:
— Так точно, господин гросс-адмирал.
— В таком случае, свяжитесь с рейхсминистром и приступайте к операции…
Через сутки, взяв курс на Свинемюнде, с одного из военных аэродромов на окраине Берлина, в сопровождении истребителя, взлетел транспортный «юнкерс». На его борту находился груз, состоящий из двадцати запаянных металлических ящиков с имперскими орлами. Груз сопровождал лично Гот, у ног которого стояла металлическая гофрированная шкатулка и оберфюрер СС из канцелярии Бормана.
По прибытию в Свинемюнде, ящики были перегружены в крытый «даймлер» и под охраной бронетранспортера, доставлены в порт. Там, под надзором Гота, Роге и эсэсовца, они были помещены в провизионную выгородку одной из транспортных лодок отряда, у запертой и опечатанной двери которой сразу же был выставлен часовой. После этого, проведя тщательный инструктаж Роге и командира «дойной коровы», по поводу сохранности груза, а также получив от них соответствующую расписку, берлинские гости, не мешкая, отбыли в столицу…
20 апреля 1945 года в подземном бункере рейхсканцелярии в последний раз собралась верхушка Третьего рейха. Здесь присутствовали — Геббельс, Гиммлер, Борман, Дениц и еще несколько высокопоставленных лиц. Все они прибыли поздравить фюрера с очередным днем рождения.
Выйдя в сопровождении Евы Браун из своей комнаты, Гитлер коротко поприветствовал соратников и, шаркая ногами, начал их обход. Выслушивая поздравления, он вяло пожимал каждому руку и произносил в ответ несколько слов. Затем все перешли в личные апартаменты фюрера, где по этому поводу был накрыт стол.
Несколько позже они поднялись наверх, где в парке, у самого входа в бункер, были выстроены офицеры ставки, охрана и небольшой отряд гитлерюгенда. При появлении зябко кутающегося в шинель «отца нации», все вытянулись и, выбросив вверх руки, проорали нацистское приветствие. Сопровождаемый гостями и кинохроникером, фюрер медленно прошелся вдоль короткого строя, апатично потрепав по щекам нескольких одетых в униформу подростков и, брызжа слюной, обратился к присутствующим с бессвязной речью. Суть ее, как всегда, сводилась к неизбежной победе Германии. После этого вся верхушка, за исключением Бормана, вновь спустилась в бункер, а он, отдавая какие-то распоряжения начальнику охраны, задержался наверху. Возвращаться к своему «патрону» личный секретарь и рейхсминистр не собирался. У него в кармане лежал подписанный Деницем приказ, согласно которому отряду субмарин Роге предписывалось немедленно выйти в море, приняв на борт Бормана и сопровождающих его лиц.
Внезапно завыли сирены, оповещая об очередном воздушном налете и обергруппенфюрер быстро юркнул во двор рейхсканцелярии, где среди других, стоял его черный «хорьх».
— В Потсдам, — с опаской взирая на дымное небо, процедил он сидящему за рулем водителю, и автомобиль тронулся с места. Через час, оставив позади город, машина выбралась на окраину и, прибавив скорость, направилась по запруженной беженцами и войсками автостраде, на юго-запад. В нескольких километрах от города, миновав охраняемый эсэсовцами блок-пост, «хорьх» свернул на неприметную, вымощенную булыжником дорогу и въехал в густой буковый лес. На его опушке, у озера, находился полевой аэродром, со стоящим на взлетной полосе под закамуфлированной сетью трехместным «шторхом» [73] , у которого возились механики. Неподалеку от самолета, у бетонного капонира [74] приткнулся неприметный «опель-капитан», а рядом с ним нервно прохаживался коренастый человек вкожаном плаще и надвинутой на лоб велюровой шляпе.
73
«Шторх» — небольшой транспортный самолет люфтваффе.
74
Капонир — фланкирующее сооружение для ведения флангового огня по двум противоположным направлениям.
Это был всесильный шеф гестапо Генрих Мюллер. В свое время Борман помог ему стать членом НСДАП и с этого момента регулярно пользовался услугами тайной полиции. Сотрудничество было взаимовыгодным и, оставаясь в тени, эти двое знали и могли многое. Еще месяц назад, встретившись на одной из конспиративных квартир Мюллера, они пришли к обоюдному соглашению — в удобный момент покинуть Рейх и натурализоваться в Южном полушарии. Это было реально, ибо, являясь помимо прочего, казначеем партии, Борман имел доступ к ее многочисленным счетам, надежно укрытым в швейцарских банках, а Мюллер располагал обширной агентурной сетью в Европе и ряде латиноамериканских стран.
— Наконец-то, Мартин, — произнес он бесцветным голосом, пожимая Борману руку. — У меня все готово, — и указал на самолет.
— Хорошо, — буркнул тот. — Зовите летчика.
Через минуту перед беглецами предстал человек в летном шлеме и комбинезоне.
— Обер-лейтенант Гросс! — щелкнул он каблуками.
— У вас все готово? — поинтересовался Мюллер.
— Так точно, господин группенфюрер.
— Тогда в путь. Летим на Свинемюнде. И вся троица направилась к самолету, с которого механики по знаку летчика принялись снимать маскировочную сеть.
Когда все заняли свои места «шторх» взревел двигателем, покатился по взлетной полосе и, набирая высоту, взмыл в небо.
В Свинемюнде самолет приземлился на таком же неприметном аэродроме, где прибывших ждал бронетранспортер с охраной, доставивший их в отряд.
Ознакомившись с врученным ему Борманом приказом, Роге нахмурился.
— К сожалению, господа, я не смогу предоставить вам отдельные каюты.
— О! Не беспокойтесь, капитан, мы такие же солдаты, как и все, — смиренно произнес Борман. — Обойдемся одной.
— В таком случае, прошу на борт. Мы выходим немедленно.
Вопрос о конечном пункте плавания не стоял. Гостям он был известен, а у Роге на этот счет имелся заранее полученный от Гота пакет, который надлежало вскрыть в строго определенной точке.
Ночью, под гул далекой канонады, отряд субмарин вышел из гавани и взял курс в открытое море.
К утру, определившись по звездам, корабли один за другим исчезли в пучине. Потянулись долгие часы подводного плавания.
Роге, обладавший опытом командования «волчьими стаями», вел свой отряд проторенным путем в режиме радиомолчания. Всплывали только ночью, для подзарядки аккумуляторных батарей, уточнения курса и обмена световыми сигналами.
Вечером 9 мая радист принес в каюту Роге перехваченное сообщение «Би-Би-Си» о капитуляции Германии.
— Не советую вам распространяться об этом, — приказал ему тот и спрятал бумагу в карман. Затем Роге прошел в смежную каюту и сообщил новость «пассажирам».
— Кто подписал акт капитуляции? — прохрипел, тяжело ворочая шеей Борман.
— Кейтель, Фридебург и Штумпф.
— Грязные свиньи! — взорвался рейхсминистр. — Их нужно рас…!!
— Полноте, Мартин, — спокойно оборвал его Мюллер. — Это было неизбежно. А что с фюрером?