Волчья свадьба
Шрифт:
Теперь стало совершенно очевидно, что наркотик Петрухину подсыпала именно Майя, а «завсегдатай» был не более чем «подсадной уткой».
За десять лет до описываемых событий.
Тот октябрьский день для Аркадия Хухминского стал тем же, чем небезызвестное Ватерлоо для Наполеона. В очередной раз высказав жене претензии по поводу ее измен (а Аркадий Никодимович был свято уверен в том, что Лиза ему тайком изменяет), он впервые услышал от нее вместо привычного увещевания и слов примирения нечто новое, ей совершенно несвойственное.
– Аркаша, я много лет терпела эти унижения, мною совершенно незаслуженные. Но теперь этому пришел конец. С меня довольно! Я подаю на развод. Сейчас же собираю свои вещи и еду к сестре. В этом доме я больше не живу. Алину забираю с собой. Я не хочу, чтобы ты из нее вырастил хронически озлобленного монстрика, хотя она уже во многом стала твоей копией.
– Ты хочешь сказать, что я – монстр?! – Аркадию показалось, что под ним заколыхалась твердь земная. – И не надо мне врать, что едешь к сестре! Ты едешь к нему, к этому лощеному ничтожеству, у которого только гнилой «Опель» и копеечный счет в банке. Я прав? Ты еще в прошлом году начала крутить с ним любовь. Ты спала с ним и корчила из себя примерную жену. И кто тебе отдаст дочь? Чтобы она выросла такой же, как и ты, шлюхой?!
– Что?! – Лицо Лизы запылало от гнева. – Как ты смеешь меня называть этим словом, если я за все те годы, пока мы с тобой живем, даже не помыслила об измене? Тогда как ты по этим самым шлюхам избегался, о чем мне уже все уши прожужжали. Ну-ка, объясни мне, кто такая Света Коротина, кто такая Женечка Ружанкина, кто такая Римма Ареева? Аркадий, ты лгун и подлец!
Услышав это, Хухминский стоял, словно его в лоб ударили обухом. Во-первых, его ошарашила осведомленность Лизы – она откуда-то узнала о его, как ему думалось, тайных утехах. Во-вторых, ошеломило то, что она назвала его подлецом. Это означало, что все эти годы в ней копилась энергия бунта, которую он сам усердно подпитывал. И вот теперь этот смерч эмоций, рушащий столь привычный ему жизненный уклад, вырвался наружу. На какое-то мгновение Аркадию впервые стало по-настоящему страшно. Если Лиза уйдет из его жизни, в ней неминуемо образуется колоссальная пустота. Чем ее заполнить?
Он вдруг подумал, что если станет перед женой на колени и попросит прощения, она изменит свое решение и никуда от него не уедет. Но в нем тут же проснулся темный демон безудержной злобы. И вместо того, чтобы попытаться уладить дело миром, Аркадий начал угрожать.
– Если уедешь, запомни: я этого не прощу. Ты за это очень скоро поплатишься. Поняла? Ты пожалеешь, что вообще заговорила о разводе! – скрежеща зубами, уведомил он.
Укладывая дорожную сумку, Лиза грустно усмехнулась.
– Я уже жалею, что когда-то вышла за тебя замуж и столько лет своей жизни посвятила человеку, который не умеет ценить добра, который лжет на каждом шагу и говорит правду только тогда, когда обещает причинить зло. Прощай! Я надеялась, что сейчас со мной уедет и Алина. Но ее телефон почему-то не отвечает. Ладно, все равно она будет со мной.
Лиза вышла из дому и направилась к машине. Кипя от ярости, Аркадий срочно вызвал к себе по мобильному Дмитрия, своего тогдашнего начальника службы безопасности. Тот был где-то рядом с домом и поэтому появился менее чем через минуту. Бросив перед ним на стол несколько увесистых брусков тысячных купюр, Хухминский коротко пояснил:
– Здесь ровно два «лимона». Сейчас едешь следом за Елизаветой и… Она не должна доехать туда, куда направляется. Ты меня понял? Только не на своей тачке. Лучше сейчас угнать с набережной у какого-нибудь лоха.
– Будет сделано! – просиял тот при виде денег. – Исход должен быть летальным? – деловито поинтересовался он.
– Да… – двигая желваками, прохрипел Аркадий.
Дмитрий быстро сгреб деньги и проворно скрылся за дверью. Аркадий нашел в записной книжке телефон своего соперника, раздобытый по его поручению Дмитрием, и набрал номер.
– Это Николай Вениаминович? – спросил он, стараясь придать своему голосу разбитную беспечность. – Это вас беспокоит Хухминский Аркадий Никодимович. Я вот по какому поводу. Сейчас Лиза мне все рассказала. Мы пришли к соглашению расторгнуть наш брак. Но есть некоторые нюансы. Лиза хочет забрать с собой нашу общую дочь. А вот я был бы против. Да и вам, наверное, лишняя обуза ни к чему…
– Что вы, что вы! – заговорил его собеседник. – Алина мне не будет в тягость. Кстати, у меня есть дочь от первого брака. Моя супруга, к сожалению, три года назад умерла, у нее была тяжелая онкология. Мне кажется, Алина и Катя могли бы стать прекрасными сестрами.
– Знаете что, Николай Вениаминович? Давайте встретимся у нас дома и все обговорим. Вы, я и Лиза. Ну мы же цивилизованные люди! Можем же мы, в конце концов, найти общий язык?!
– Хорошо, назначайте время, я обязательно подъеду.
– Знаете, мой дом и так атакуют всякие эти папарацци, нелегкая их побери, – сокрушенно вздохнул Аркадий. – Ну, не хотелось бы мне, чтобы завтра во всех желтых газетах были аршинные заголовки: «Хухминский провел переговоры с будущим мужем своей жены», или что-то наподобие. Давайте так. Я за вами пришлю свою машину. Не будем афишировать эту встречу. Договорились?
Когда через час перед ним появился Дмитрий и бодро, с неким ликованием, доложил, что задание выполнено, Аркадий вдруг почувствовал, как внутри что-то болезненно кольнуло.
– Как все это произошло? – кривясь, спросил он. – Она погибла сразу?
– На повороте в лесу стал ее обгонять и прижал к краю дороги. Все – улетела в один миг. Машина полыхнула как свечка. Так что следов никаких. Ну, я и эту «копейку», что взял «взаймы», тоже сжег. – Дмитрий рассказывал о только что совершенном им убийстве так, как если бы повествовал о походе в магазин за покупками.
– Молоток! – Аркадий лаконично оценил усердие своего верного холуя. – Теперь вот что. Часов в восемь вечера поедешь к площади у музея, заберешь одного мужика и привезешь сюда.
– Его, что, тоже «в расход»? – глумливо хохотнул Дмитрий. – Будет сделано!
Аркадий с трудом дождался назначенного часа. Когда в дом вошел Николай, он жутким усилием воли нацепил на лицо маску радушного хозяина, доброжелательного и жизнерадостного. Прислугу – горничную, дворника и дворецкого – он отпустил заранее. Лишь у ворот дежурил охранник, да Дмитрий в гараже остался ждать дальнейших распоряжений.