Волд Аскер и симфония дальнего космоса
Шрифт:
– А где это ты учил такую классическую логику? – удивился я.
– В королевской академии. Пять лет мучался. Я же из ведущего аристократического рода, ты забыл? В нашем мире 30 000 лет шли войны между разными идеологиями перед тем, как мы выработали такое понимание. Теперь у нас этому учат в школах.
Тридцать тысяч лет письменной истории! Я был в шоке.
– А приведи пример такого утверждения? – не сдавался Птитр.
– А легко. "Все разумные существа – опасные хищники, и их надо уничтожать".
Птитр призадумался.
– Наш маленький друг совершенно прав, просто вы ещё не видели всех камней, – вступил разговор его главное святейшество, – приглашаю вас посмотреть оставшиеся.
Он и его команда следили за перепалкой, часть которой шла на непонятной им интерлингве, и молча мотали на ус. У меня сложилось впечатление, что верховный понимает интерлингву. Он меня удивляет. Похоже, что мне придётся повысить моё мнение о нем.
Мы прошли в расположенную невдалеке мастерскую, простой навес, где выкладывали надписи красными камнями. Там стояли ещё шесть камней, на которых уже были вырублены канавки для надписей.
"Слово сказанное есть ложь, – прочитал я на первом из них, – всегда есть что-то большее, что может сделать сказанное или сделанное только частью правды".
– Доволен? – спросил Суэви Фиу.
– Всё равно это всё любительство. Тут даже нет разделения заповедей по уровням для различных групп людей, в зависимости от их способностей к мышлению. Заповеди для разных людей должны быть разными. Для простых людей – простые команды. Для людей с пониманием – только принципы, – не сдавался Фиу. Высказав своё мнение, он гордо отошел в сторону, уселся на камень, достал свою алебарду и принялся её ожесточенно точить. Его фигура демонстрировала презрение ко всякому наивному любительству, не имеющему в запасе экспериментальной практики длительностью хотя бы в десять тысяч лет.
– Слушай, а если у вас такая разработанная философия, что же ты мне с книгой правил не помогал? Продиктовал бы, и было бы здорово.
– Да я там не особенно учился. Я больше был по дуэлям и по бабам, – виновато ответил Фиу на всеобщем, – а потом, тебе бы и не понравилось. Вы, земляне, очень зациклены на повышении качества жизни и комфорта, а у нас считается, что всё, что есть у человека – это его смерть. У нас считается, что самое главное – это потратить этот капитал с честью. Либо умереть в бою ради своего господина, либо создать такие произведения мастерства, которые были бы образцом для потомков.
– Произведения искусства? – попробовал я поправить Фиу.
– Нет, произведения мастерства. Если пятеро воинов разгромят отряд в тысячу воинов – это разве не свидетельствует об их мастерстве?
– Да… ты прав, производит впечатление, но не нравится. Хотя… что-то в этом есть. Но давайте читать дальше!
"Не верь своим ощущениям. Тебе кажется, что мир вокруг опасен, а окружающие способны только раздражать и вредить. Но мир безопасен, научись понимать мотивы действий окружающих и ты увидишь, что они вполне доброжелательны", – было вырублено на втором камне.
– Их бы к нашим соседям, к племени черепоедов, – прокомментировал Грумгор.
– Это другой случай. Это про внутренние ощущения, которые могут не совсем отвечать реальному положению дел, – вступился я за жреца.
– Записать не хочешь? Что-то ты давно не писал свою книгу правил для инопланетных рас. Будешь летать по Галактике, листовки с орбиты скидывать, – продолжал хихикать Грумгор. Я ему ответил, что если температура снизится хотя бы градусов на тридцать, то я подумаю об этом. А сам со стыдом подумал, что совсем закис мозгами и давно уже не обдумывал то, что ранее считал самым важным на свете. Мало того, я даже не читаю тех книг, что выдали мне серые наставники. Всё проклятая жара виновата. Разленился я. А этот жрец ничего, неплохо всё свёл в систему.
На третьем камне было написано: "Говори и делай не то, что хочется, а то, что приведет к таким последствиям, которые ты хочешь получить".
– Какая ужасная заповедь! – возмутился один из новичков: – Получается, что придётся жить с другими, как с собаками, заранее хитроумно что-то придумывать, обманывать… Это же подло! Надо совсем не так! Какие чувства пришли в голову, такие и показывать. Только так другие будут считать тебя своим.
– А меня с детства учили совсем другому, – в свою очередь удивилась Бий У, – мне говорили, что честная девушка должна научиться сдержанности, должна научиться создавать в доме дух общей любви и заботы, и поддерживать его, как бы не было трудно. У нас даже было такое правило: перед тем, как отвечать на любой вопрос, особенно обидный, надо произнести про себя мантру успокоения из десяти слов. Это делается для того, чтобы первый гнев успел пройти, и стало возможным спокойно подумать о том, что именно хочешь сделать. А если действовать по первому побуждению, то так и прибить кого-нибудь можно, от гнева. У нас, кстати, такое довольно часто бывает, рассердятся друг на друга, кинут чем-нибудь, а потом месяц после похорон плачут.
– Нет, это не для меня, – настаивал новичок, – это не искренне, это разделяет меня на части, это же придётся считать всех остальных животными!
– Главное, это чтобы тебя не считали животным, – захихикал Птитр, – у нас настоящий сын своего народа должен быть хладнокровным и сдержанным. Эмоциональность и горячность – это свойство неполноценных рас.
Новичок замолк, но явно завязал узелок на память: припомнить Птитру "неполноценную расу".
Надпись на четвертом камне удивила даже меня. Потребовалось несколько консультаций с верховным жрецом, прежде чем я смог понять её смысл и кое-как перевести.
– Смысл примерно такой, – сказал я, – тут сказано, что надо постоянно изучать мотивы своих действий. Например, животную часть всё время тянет избегать мест, похожих на те, в которых было неприятно, и пытаться повторить те ситуации, в которых было приятно. По этой причине необходимо изучать свои воспоминания о приятном и неприятном. Иначе может получиться так, что вы пропустите те места, в которых есть нечто полезное, но которые кажутся похожими на опасные. Может получиться и так, что вы попытаетесь повторять те приятные ситуации, которые уже никому не интересны в то время, когда уже есть какое-то новое счастье.
– Что за заумь? Это я что же, должен полдня сидеть и вспоминать? Когда грустно, лучше пойти и кому-нибудь морду разбить, – возмутился Грумгор.
– Мне тоже не очень понятно, – признался я.
Я осмотрел оставшиеся камни. Надписи на них говорили о правилах в коммерческих делах, – какие проценты считать допустимыми, а какие грабительскими, как не допускать просрочки долга, что можно и что нельзя брать в залог. Нам они были неинтересны.
– Думаю, эти правила универсальны для любой жизни, которая считает себя разумной, – подал голос жрец.