Волхвы
Шрифт:
— Слушаю, государь. Мельхиор покинул свою страну. Куда он держит путь, хранится в тайне.
— Для моих курений нет тайн, — горделиво сказал Бальтазар. — Он пошел за Звездой.
— И она приведет его в Вифлеем, — добавил Гасан.
— Ого! — вскинул брови Бальтазар. — Какая прыть! Ты разгадал Звезду? Многому же ты научился, Гасан!
— Ваш покорный ученик, дядя, — склонился в поклоне Гасан. — Могу ли я дать совет?
— Говори.
— Вы должны идти в Вифлеем. Иначе вся слава достанется Мельхиору.
— А
— Вы смеетесь над идолами, дядя. Но неужели вы вообще ни во что не верите?
— Я верю в себя и в свою магическую силу, — надменно ответил Бальтазар.
Воцарилось короткое молчание. Затем Гасан заговорил каким-то новым голосом, звучащим не приниженностью и самоумалением, а чуть ли не превосходством:
— Пришедший первым к колыбели Божественного Младенца будет прославлен вовеки. И кто вспомнит тогда о великом маге Бальтазаре из бедной, маленькой, затерявшейся в песках страны?
— Не забывайся, родич! — вскипел Бальтазар. — Мы бедны золотом и каменьями, но мы богаты куда более ценным. Только у нас растет та редкая смолистая травка, из которой добывается ладан. Нет иных курений, достойных Богочеловека! И все побрякушки Мельхиора ничего не стоят перед моим даром… Да, я пойду в Вифлеем, — сказал он таким тоном, словно его всячески отговаривали от этого поступка. — Зачем мне отдавать пальму первенства старику Мельхиору? В путь! Тебя, родич, я оставляю наместником!..
Племянник склонился в благодарственном поклоне, а глаза его блеснули удовлетворенным честолюбием…
20. Будто корабли, плывут верблюды с громадными амфорами по бокам. Впереди на рослом, черном как смоль муле гордо едет Бальтазар…
21. Дворец третьего короля-мага — Гаспара. Он чернее сажи, этот юный король. Вот он ворвался в зал, где его друзья-придворные, такие же молодые, как он сам, пристойно развлекались музыкой и танцами с прелестными темнокожими девушками. Он хохочет во весь белозубый рот, отплясывая какой-то дикий танец, вскидывая ноги, крутя головой на длинной тонкой шее.
— Что с тобой, королек? — спросила эбеновая прелестница.
— Он повредился в разуме, наш бедный Гаспар! — вздохнула другая.
— Ему отдалась богиня-девственница, — высказал предположение один из друзей-придворных.
— Он осушил бочку пряного самосского вина? — предположил другой.
— Он накурился китайской травки, — решил третий.
— Нет, нет и нет! — вскричал наконец-то угомонившийся Гаспар. — Я видел Бога. Маленького новорожденного Бога на руках Матери.
— Ты с ума сошел, Гаспар! Какого Бога?
— Предсказанного великими пророками. Мессию. Сына Божьего. Искупителя. Звезда его взошла над Израилем. Она сказала мне: ищи. И мои зеркала отыскали его в жалком вифлеемском вертепе. —
— Что случилось, Гаспар? — всполошились придворные. — Почему ты плачешь?
— Он такой маленький, слабый, незащищенный!.. — сквозь бурные рыдания говорил Гаспар. — Его каждый может обидеть. Я должен идти к нему и защитить. Да, да! — вскричал он, сразу перестав рыдать. — Решено! Я еду в Вифлеем!
— А ты хоть знаешь, где он находится?
— Нет, но это и не важно. Звезда приведет меня.
Придворные бурно приветствуют намерение своего короля.
— Ты не можешь явиться гуда с пустыми руками, Гаспар, — сказали они. — Нужны богатые, щедрые подарки.
— Какие? — поинтересовался Гаспар.
И юноши сказали:
— Возделанные шкуры диких животных…
— Изделия из слоновой кости…
— Инкрустированная медная посуда..
А стройные, как статуэтки, наложницы короля позаботились о подарках для Матери.
— Не забудь сурьму, румяна и белила, — предложила одна.
— Тюрбан из перьев райских птичек, — добавила вторая.
— Жемчужное ожерелье, — подсказала третья.
Гаспар весело рассмеялся. При всей своей молодости и простодушии он видел жизнь сквозь магический кристалл и знал лучше окружающих, что ему подарить явившемуся в мир Богу.
— Спасибо за добрые советы, — сказал он, — я возьму с собой и красивые шкуры, и слоновую кость, и медную посуду, но главным моим даром будет миро. Наша земля покрыта травой, похожей на сожженные колосья, больше нигде нет такой. Из нее готовят божественный елей, которым умащают усталые члены путника. Богочеловек будет вечно в пути, пересекая пустыню и неся людям свое Слово. Ему подобает миро.
Придворные хором стали восторгаться пронзительным умом Гаспара.
— А вот средства для ухода за телом, тюрбан из птичьих перьев и жемчужное ожерелье я преподнесу вам, мои подруги, чтобы вы ждали меня и были хорошими девочками.
В благодарном порыве наложницы чуть не задушили Гаспара в своих объятиях…
22. Утро. Караван Гаспара готовится в путь. Во дворе дворца наложницы Гасана исполняют танец разлуки.
Он трогательно прощается с ними. Затем садится на рослого, с надменно оттопыренной нижней губой верблюда и возглавляет караван.
Заливаясь слезами, наложницы долго машут ему вслед…
23. Раннее утро. Давно погасли все звезды, и лишь Вифлеемское светило сияет тающим бледным золотом.
Алазар возится в своем пчельнике: устанавливает пустые соты, разговаривает с пчелами, шутливо корит их за лень:
— Вон как разоспались! Солнце светит вовсю, раскрылись чашечки цветов, просят: возьмите наш нектар. А вам, ленивицы, и дела нет.
Болтая, он нет-нет да посмотрит на звезду, владеющую его мыслями.