Волк и голубка

Вудивисс Кэтлин

Майда наконец отдышалась и крадучись поползла к выходу. Ее исчезновение осталось незамеченным. Муж и жена смотрели в глаза друг другу, пытаясь прочесть в них правду. Даже стук захлопнувшейся двери их не отвлек.

Видя нерешительность Вулфгара, Эйслинн снова схватила его за руку, по он напряг мускулы. Тогда она надавила грудью на клинок и на копчике показалась крошечная капелька крови.

— Господин мой, — еле слышно прибавила она, — сегодня я давала обеты перед Господом, и Он свидетель мой, что я почитаю их священными. Мы соединены вместе, как кровь на этом кинжале, во мне растет ребенок, и я горячо молюсь, чтобы он оказался твоим и в нем

слились бы я и ты, потому что младенцу необходим такой прекрасный отец.

Губы ее задрожали так сильно, что она больше не смогла выговорить ни слова. Речи жены тяжестью легли на сердце Вулфгара. Теперь он ясно видел, что такая, как Эйслинн, не может лгать, и, пробормотав проклятие, швырнул кинжал в притолоку. Клинок отскочил от твердого дерева, с грохотом покатился по полу. Вулфгар нагнулся, подхватил Эйслинн и кружил до тех пор, пока она не начала умолять его остановиться. Снова охваченный нетерпением, рыцарь шагнул к кровати, но жена коснулась раны на его плече и молча покачала головой. К счастью, в спальне стоял поднос с ее зельями, и она тотчас смазала царапину мазью и перевязала. Лишь затянув последний узел, она наконец повернулась к нему и стала медленно наклоняться, пока не прижалась мягкими холмиками к его груди и губами к губам. Вулфгар попробовал подмять ее под себя, но Эйслинн решительно толкнула его на подушки. Он молча смотрел на жену, гадая, что та затеяла, но она лишь улыбнулась и легла на него, согревая своим телом. Пламя забушевало в крови Вулфгара, и он забыл обо всем. Рана не беспокоила его ни в эту минуту… ни позднее… до самого утра…

Глава 21

Вулфгар проснулся с первыми лучами солнца и лежал тихо, боясь разбудить жену, мирно спавшую у него на плече. В это раннее утро голова была ясной и мысли незамутненными. Никогда он не испытывал столь острого, безграничного, бурного наслаждения и все еще не верил, что Эйслинн отдавалась ему так самозабвенно. Вулфгар знал немало придворных дам, которые в постели вели себя так, будто оказывали ему большую милость, безучастно ожидая, пока он пробудит в них искру чувства. Не раз проводил ночь с уличными женщинами, неумело изображавшими страсть, особенно если те надеялись получить лишнюю монету. Но лишь одна… одна отвечала на его ласки безоглядно, безудержно, не боясь вместе с ним подниматься на сияющие недосягаемые вершины и растворяться в ослепительной вспышке экстаза, пока тлеющие угли не разгорятся вновь.

И теперь Эйслинн лежала рядом, теплая, сонная, закинув на него ногу, овевая грудь легким дыханием. Трудно поверить, что это нежное беспомощное создание превратилось накануне в исступленно-пылкую любовницу.

Но тут Вулфгар нахмурился, вспомнив еще об одном событии прошлой ночи. Он не знал, как быть с Майдой, но если Эйслинн говорила правду, придется позволить ей самой решить, что делать с матерью. Зная ее твердый характер и прямоту, Вулфгар надеялся, что она все уладит. Если же она солгала… значит, впредь нужно быть начеку, только и всего.

Эйслинн пошевелилась, и Вулфгар повыше натянул шкуры, улыбнувшись при мысли о жене. Неужели произнесенные вчера обеты действительно имеют для нее такое значение? Он поклялся простыми и ясными словами заботиться о ней, защищать и оберегать, а она, в свою очередь, обещала почитать и повиноваться мужу. Он снова весело ухмыльнулся, наивно полагая, будто действительно знает, что это такое — стать хозяином и господином этой женщины.

Эйслинн вздохнула, прижалась к мужу и открыла глаза. Заметив,

что муж пристально смотрит на нее, она приподнялась и поцеловала его в губы.

— Мы позволили огню погаснуть, — пробормотала она.

Вулфгар лукаво улыбнулся:

— Может быть, стоит вновь его зажечь? Эйслинн весело рассмеялась и как была обнаженная вскочила с постели.

— Я говорила об очаге, господин!

Но Вулфгар успел дотянуться и поймать жену, прежде чем та сделала хотя бы шаг. Не выпуская Эйслинн, он опрокинул ее на шкуры и прижался губами к шее.

— Ах, девушка, какими чарами ты меня околдовала? Я теряю разум, стоит тебе оказаться рядом.

Эйслинн, сверкнув глазами, обняла мужа:

— Неужели я сумела угодить тебе, господин?

— О, — вздохнул Вулфгар, — я трепещу при легчайшем прикосновении твоих пальчиков.

Эйслинн с тихим смешком чуть прикусила мочку его уха.

— Признаюсь, то же самое происходит со мной.

Губы их встретились, и прошло немало времени, прежде чем они наконец спустились вниз. Хотя час был поздний, в зале суетились лишь Мидерд и Глинн. Везде царил порядок, на полу рассыпали свежий тростник и несколько пригоршней смоченных водой сухих трав, чтобы изгнать тяжелый запах, державшийся после вчерашнего пиршества. На очаге шипела вкусная овсянка, сдобренная кусками свинины и яйцами. Новобрачные уселись, и Мидерд поставила перед ними миски с кашей, а Глинн принесла кружки с холодным молоком.

Завтрак начался в полном молчании. Казалось, все местечко погружено в крепкий сон. Никаких признаков вчерашнего праздничного настроения не было заметно до тех пор, пока не появился Керуик. Он двигался с необычайной осторожностью, а с волос все еще стекала вода после утреннего обливания в ручье. Юноша нерешительно присел и кисло улыбнулся Эйслинн. На бледном лице выделялись только налитые кровью глаза. Но тут до него донесся запах овсянки, и улыбка померкла. Керуик с ужасом уставился в миску каши с мясом и вареными яйцами, схватился за живот и, пробормотав нечто вроде извинения, снова исчез в направлении ручья.

Эйслинн удивленно вздернула брови, а Мидерд весело расхохоталась.

— Бедняге слишком пришелся по вкусу эль. За это и поплатился.

Вулфгар улыбаясь кивнул.

— Впредь я не буду так щедр со своими дарами, — пообещал он. — Кажется, Керуик принял мою доброту чересчур близко к сердцу.

Наверху несколько раз стукнула дверь, и они, подняв глаза, увидели Болсгара, державшегося одной рукой за стену, а другой раздиравшего спутанные волосы. Он громко откашлялся, подтянул штаны и начал медленно спускаться, осторожно переставляя ноги и немного покачиваясь. Глаза его краснотой не уступали глазам Керуика, а выросшая за ночь щетина придавала лицу неопрятный вид. Он криво улыбнулся Эйслинн, хотя, по всей видимости, не потерял присутствия духа после вчерашнего и даже приблизился к столу, но в этот момент, уловив запах овсянки, мгновенно протрезвел, отступил и почти упал на стул у очага.

— Что-то мне пока не хочется есть, — проворчал Болсгар. Прикрыв рот рукой, он зажмурился, вздрогнул и прерывисто вздохнул.

Мидерд сочувственно улыбнулась и поднесла ему рог с элем. Болсгар с благодарностью принял его и тотчас припал к нему губами. Вулфгар заговорил, и при звуках его голоса Болсгар поморщился.

— Сэр, ты не видел сегодня Суэйна? Я хотел поговорить с ним о строительстве замка.

Болсгар откашлялся и еле слышно пробормотал:

— Не видел с тех пор, как мы прикончили последний бочонок эля.