Волк. Горизонт надежды

Гетто Виктория

– Ваша светлость, у вас гостья…

– Кто?

И тут сверху звучит знакомый голос:

– Я. Кто же ещё может быть?

Поднимаю глаза – Льян! Стройная фигурка, обтянутая роскошным платьем, смеющиеся глаза, тёмные волосы, коротко подрезанные до лопаток, распущены по плечам. На голове – покрывало невесты.

– Высочайший! Какими судьбами?! – Я откровенно рад, несмотря на прежние тёрки между нами.

Она не спеша спускается по лестнице, подходит ко мне, потом вдруг резко бросается мне на шею, повисает и впивается мне в губы

жарким поцелуем. Невольно отвечаю и вдруг забываю обо всём – какая же она всё-таки… Руки помимо воли обхватывают её за талию, и мы сливаемся в поцелуе, который прерывает возмущённый негромкий кашель. Спохватившись, отпускаем друг друга. Но я обхватываю её за талию.

– Завтракала?

Она отрицательно качает головой:

– Нет. Как раз собиралась.

– Вот и хорошо, за столом поговорим. А то я тоже голодный.

Девушка улыбается – она действительно рада меня видеть. Потом шутливо толкает в грудь:

– Иди мой руки.

– Угу. – Оборачиваюсь к Мири: – Доса, это мой старый боевой товарищ, старший лейтенант Льян Рёко.

– Уже капитан, Серг!

– Ого! Растёшь в чинах!

– И в должностях, разумеется…

– Ладно. Доса Мири, накрывайте на стол.

– Да, ваша светлость.

Женщина коротко кланяется, исчезая в дверях, ведущих в глубь дома. Льян задумчиво смотрит ей вслед и спрашивает:

– Мири дель Тарк? Это для неё ты просил амнистии?

Киваю.

– Симпатичная…

Чувствую, что в сердце Льян загорается ревность, шутливо хлопаю её по плечу:

– Остынь, малышка! У неё дети уже взрослые, мальчик и девочка.

Рёска надувает губы:

– Знаю я вас, мужчин, – лишь бы было кому дать, а вы не откажетесь ни за что! – и смеётся звонко и заливисто.

Ну, точно та самая Льян со своим армейским грубым юмором, переходящим в пошлость. И мне почему-то становится так легко…

Глава 18

Доса дель Тарк превзошла сама себя – стол просто ломился от яств. Льян, как обычно, отдавала должное еде – поесть она всегда любила. Впрочем, фетиша из пищи она никогда не делала и не привередничала: что армейская каша из котелка, что самый изысканный деликатес – для неё было всё едино. Как-то раз я поинтересовался подобным, и она, взглянув на меня так, что даже стало не по себе, коротко бросила:

– Было время, когда мне пришлось есть даже крыс…

Меня передёрнуло, но зато стало понятно: жизнь у рёски была далеко не сахар, что лишь добавило уважения к ней.

Мы перешли к десерту – настоям, пирожным и булочкам. Последние доса Мири пекла исключительно сама, и, надо сказать, выпечка у бывшей аристократки всегда выходила потрясающей на вкус. И она никогда не отказывалась испечь плюшки или булочки с вареньем, балуя меня при приезде в городскую усадьбу. Вот и сейчас Льян откусила кусочек пухлой сдобы, зажмурила глаза от наслаждения:

– Какая прелесть!

Я кивнул.

Девушка закончила с едой, вытерла

руки салфеткой, потом расслабленно откинулась на спинку стула:

– Приступим к делам?

– Согласен. Насколько я тебя знаю, ты не зря проделала такой путь.

– Угадал. – Она улыбнулась, но тут же улыбка сменилась серьёзным выражением лица, и я лишний раз убедился, что рёска не зря занимает место помощника старины Олда.

– Неукротимый в курсе, что над Ниро сгущаются тучи. Что думаешь делать?

– Всё, чтобы отбить нападение. И нанести максимальный ущерб противнику.

– Решение верное. Но наши раскинули мозгами…

– Из угла в угол? – попытался сострить я, но Льян нахмурилась:

– Не шути. У императора большие планы на Ниро. Ты же в курсе, что Фиори фактически в блокаде? На юге пробивают путь через хребет, но это ещё долго. Фактически бухта твоего владения – единственный выход на другие государства – Шемаху, Риго, твои Северные острова, Амальрик и прочие. Сельскому хозяйству Империи нанесён огромный ущерб, мужское население уменьшилось больше чем наполовину. Одних сирот насчитывается почти двенадцать миллионов…

Меня передёрнуло. Конечно, я знал, что дела у Фиори не очень. Но что настолько плохо, никак не ожидал.

– Мать богов… И что же нам делать?

– Держаться. Как в бою, – неожиданно жёстко сухим тоном ответила Льян. – Ниро пока не испытывает затруднений с продовольствием, и Неукротимый не станет посылать сюда отряды для реквизиций. Ему нужно лояльное владение. Кстати, что ты задумал интересное? Для чего закупил станки?

– Хочу построить броненосец, чтобы раздавить пиратов раз и навсегда.

– Это что?

– Корабль, обшитый железом, грубо говоря. Обычно на него устанавливают пушки, но, поскольку это монополия армии, придётся что-то придумывать.

Девушка несколько мгновений что-то прикидывала, потом кивнула своим мыслям:

– Сколько пушек надо и каких?

– Мне железо нужно. В листах. А пушки… Если Атти даст, то не откажусь. Хватит десятка полевых на корабль и штуки четыре крепостных калибров для установки в башнях, прикрывающих вход в бухту.

– Выделим. У меня есть все полномочия, чтобы организовать тебе помощь и поддержку. Со мной пришёл шестнадцатый егерский полк, сейчас люди расположились в старых казармах. Только вот с провиантом напряг… – Она выжидательно взглянула на меня, и я медленно кивнул:

– Поделимся.

Полк – полторы тысячи солдат с артиллерией и средствами усиления. Для Ниро – много. Но жизнь дороже. К тому же можно будет напрячь воинов делом, скажем, ловить рыбу. Корабли есть, а сети сплести недолго. Не в ущерб основной подготовке, естественно…

– И император посылает тебе кое-что в подарок.

Льян сделала непонятный жест, и в открывшиеся двери вошёл боец в полной форме, с ружьём за спиной, внёсший довольно большую сумку, которую водрузил на стол. Отдал честь, вышел. Я неприятно удивился: