Волк. Последние проклятье наг
Шрифт:
– Владимир, это же… – пролепетала Аманда.
– Знаю, – кивнул Волков. – Тот самый молодой поэт, что читал стихи в кондитерской Вольфа и Беранже.
– Вы знали убитого? – удивился Алексей. – Впрочем… – он скосился на нескольких притихших жандармов, явно заинтересовавшихся его спутниками и продолжил, – впрочем, об этом расскажете после.
Владимир кивнул и сделал несколько шагов по направлению к телу убитого, затем он присел на корточки и принялся изучать труп.
– Почему вокруг тела почти нет
– Интересное замечание, молодой человек, – вдруг произнес сухонький старичок с седой козлиной бородкой. Затем он протянул Волкову руку и представился. – Геннадий Эрастович Баранов – официальный жандармский медик. А вы, простите?
– Владимир, – Волков на секунду запнулся, поняв, что среди жандармов собственную фамилию называть ни в коем случае не стоит, дабы не создавать лишних проблем ни себе, ни тем паче Орлову, – Вульф.
– Господин Вульф, сторонний консультант, привлеченный мной к расследованию, – тут же поспешил на помощь другу Алексей. – У него имеется обширный опыт в работе над преступлениями подобного рода.
– Весьма интересно, – произнес Геннадий Эрастович и еще внимательнее поглядел на Владимира. – А можно узнать, где вы получили этот самый обширный опыт?
– В разных местах, в основном в Европе, – коротко молвил Волков, а затем вдруг сдвинул брови и строго произнес: – Но не будем тратить напрасно время, господин жандармский медик. Что вы имели ввиду, когда сказали, что отсутствие обильных следов крови является интересным замечанием?
В этот момент Аманда усмехнулась про себя, Владимир сделал все верно, напустив на себя искусственную важность, которая весьма плодотворно подействовала на любопытного медика Баранова.
– А интересно то, что тело жертвы действительно очень сильно обескровлено, но следы этой самой крови практически отсутствуют, – заговорил Геннадий Эрастович. – Мои коллеги жандармы предполагают, что кровь смыл проливной дождь или же убийство было совершено абсолютно в другом месте, но я отвергаю и ту и другую теории. Во-первых, дождь нынешней ночью был не настолько силен, а во-вторых сразу ясно, что жертве отрубили голову именно здесь. Взгляните, – медик наклонился и указал на булыжную брусчатку, на которой лежало тело.
Волков и Орлов присели на корточки, и даже мисс Фокс, вытянув шею, осторожно придвинулась к трупу.
– Видите эти следы на камне?! – продолжил медик, указуя на прямую насечку на гранитном булыжнике у самой шеи покойника.
– Так и есть, – кивнул Алексей. – Следы от топора, или орудия очень сильно его напоминающего, как и в предыдущих случаях.
Владимир тоже кивнул, после чего провел пальцем по зазубринам на камне и еще раз взглянул на шею убитого.
– И как вы можете это объяснить, господин жандармский медик? – спросил Волков.
– Признаться честно, у меня нет ответа на этот вопрос, господин Вульф, – потупив взор, честно признался Баранов. – Надеюсь, что вскрытие жертвы скажет мне хоть что-то, но пока я бессилен даже предполагать.
– А что с другими жертвами? – подалась вперед Аманда.
– Те же признаки, – ответил медик. – Мадмуазель..?
– Фокс! – произнесла Аманда. – Я помощница господина Вульфа.
– Удивительно, – пробормотал Баранов.
– Что удивительного? – фыркнула Аманда. – То, что я женщина?
– Да, сударыня, – сказал медик, а затем, вдруг взглянув на Волкова, добавил, – но простите мне мою жеманность, я не должен был заострять на этом внимание.
От этих слов мисс Фокс даже побагровела. «Этот Эрастович что же решил, что я всего лишь прелестная ассистенточка, избранная самозваным господином Вульфом для любовных утех? Ну, я ему сейчас устрою!» И Аманда уже было открыла рот, но хорошо знакомый с ее характером Владимир возложил ладонь возлюбленной на плечо и произнес:
– Хорошо, господин жандармский медик, вы прощены. Но вернемся к нашим баранам. Вы говорили, что вскрытие может дать результат. Выходит, если я вас понял правильно, предыдущие жертвы не вскрывались?!
– Никак нет, – покачал головой Баранов. – Дозволения не было.
– Отчего же? – удивился Волков.
Но вместо медика ответил Орлов:
– Первоначально делом занимался не я, господин Вульф, – с нажимом на иноземную фамилию произнес Алексей, – а простая жандармерия, которая решила, что это уголовники куражатся. Но после серии повторных убийств дело передали под мой надзор. – Затем Орлов взглянул на Баранова. – Сегодня же провести вскрытие, и чтобы к завтрашнему утру полный отчет лежал у меня на столе.
– Будет исполнено, – сухо пробурчал медик.
А Алексей, развернувшись к ожидающим его распоряжений жандармам, продолжил:
– Жителей дома уже опросили?
– Да, ваше высокоблагородие. Но, как всегда, никто ничего не видел.
– Или видел, но не говорит, – ответил второй жандарм. – Ямская пользуется дурной славой, и если это действительно уголовники, то невольные свидетели могут опасаться, что с ними произойдет то же, что и с этим бедолагой, если уж брехать вдруг вздумают.
– Ох уж эта Ямская, – вздохнул Орлов и, переведя взгляд на друзей, добавил: – Но эту версию мы тоже отрабатываем, она сейчас является основной.
Владимир промолчал, хотя и был уверен, что местные уголовные элементы не причастны к отрубанию голов никоим образом, но не учить же Алексея делать его работу, к тому же при подчиненных, которые и так уже изучили странного господина Вульфа с его милой ассистенткой с ног до головы.
– У вас есть еще какие-нибудь вопросы, господин Вульф? – спросил Орлов.