Волки Одина
Шрифт:
Девушка подошла к Серёге почти вплотную.
Саньку хотелось крикнуть, предупредить. Но он знал: внутри – полная изоляция. Звук и свет проходят только наружу.
– Вот молодец! – Наемница подняла руку. Правую. Пальцы мелькнули – и на щеке Серёги возникли красные буковки. «Мясо». Санёк не сразу сообразил, что красное – это кровь. Серёга дотронулся до щеки… С удивлением поглядел на окровавленные пальцы. Похоже, боли он не чувствовал.
Еще один промельк пальцев – и Серёгина рубаха разошлась на груди. Идеальный разрез. Неужели ногтем?
– Вот сука… – пробормотала Алёна.
До Серёги наконец-то дошло, что с ним делают что-то нехорошее. Он сделал шаг в сторону.
– Куда же ты, мальчик? Ты же сам сказал, что не спешишь, а мы еще даже не начали…
Змеиный выброс руки – и захват. За кадык. Кровь, бегущая по горлу… Серёга замер.
– Она его что, прямо здесь распотрошит? – сквозь зубы прошипела Алёна. – И все будут смотреть?
– Не беспокойся, – сказал Фрам. – Он же новичок. Станет слишком больно – и его выбросит. Она знает. Поэтому и деликатничает.
«Ни хрена себе деликатность…» – подумал Санёк.
– Вот так, жеребенок! Не брыкайся, – еще один шажок и…
Девушка из Техномира пискнула и вдруг оказалась в двух метрах от Серёги. Тот даже не сразу сообразил, что она просто отпрыгнула. Так быстро…
На Серёгу она больше не смотрела, а глядела почему-то на собственную ногу. Вполне нормальную ногу. С накрашенными ноготками. В легком сандалике. Секунды две смотрела, а потом вдруг обмякла и некрасиво, мешком, повалилась на песок.
– Не знаю, – пробормотал Фрам, – можно ли считать это победой, но ставку мне точно не вернут.
Серёга в растерянности глядел на лежащую девушку. Санёк был уверен: он сейчас вспоминает эпизод с Машунькой и пытается понять: что же он такого сделал на этот раз?
Ничего.
– Надо же, – проговорил Фрам, явно расстроенный. – Один неверный шаг.
– Как он это сделал? – спросил Санёк.
«Сейчас всё станет ясно!»
– Он? – язвительно произнес Фрам. – Это хоба облажалась! Кто бы мог подумать! Симбиот третьего уровня! – и выругался затейливо и похабно.
– Эта сучка наступила на иглу, – сообщила Алёна злорадно. – Под ноги надо смотреть!
– На какую иглу? – Санёк все еще не понимал.
– На остренькую. Ту, что в щите торчала. Ты куда смотрел, великий воин?
Чёрт! Действительно. Она же наступила на щит. А в щите – иголка ящерки. До сих пор торчит.
– Игла остренькая, подошва тоненькая… Такая досадная случайность! – и захихикала.
– Скажешь тоже, хоба, – проворчал Фрам. – Случайность! В Большой Игре! Ладно, пойду проигрыш пивком залью. Присоединяйтесь! А с тебя, – хлопок по Санькиному плечу, – причитается! Ты сегодня неслабый куш поднял. Кто знал о хобе, никто за твоего дружка не ставил. А знали все, считай! Поздравляю, игрок. Ты у Нее в фаворе! Хотя о чем я? Ты же химера! А вот насчет этого парнишки, – кивок на застывшего в полной растерянности Серёги, – уверенности у меня нет.
– В кабак, – заявил Серёга. – Однозначно.
– Ты экзамен-то сдал? – осведомился Санёк, вспомнив собственный опыт.
– Не-а, – беззаботно заявил Серега. – Дед сказал: безнадежен. Сказал, Она сама насчет меня решит. А что за «Она» не объяснил. Пошёл, говорит, свободен! И – бодрящий пендель!
– Она – это Игра, – пояснил Санёк. – Большая. The Game «Стратегия», если по-английски. Видел в офисе надпись «TG „Стратегия“»?
– Большая игра – это Big Game, – проявил Серёга знания иностранного языка.
– Ни фига. The Game. Всё с большой буквы. То есть не просто, а та самая.
– Да мне пох, – отмахнулся Серёга. – Выпить бы. Загрузил меня твой Дед конкретно. Веришь, раз двадцать едва удержался – в репу ему дать!
– Что ж удержало? – насмешливо поинтересовался Санёк. – Очко жамкнуло?
– Блин! Санёк! Чё ты издеваешься? Ты ж его видел! У него поперек лба написано: только перни не в масть, и я с тобой такое сделаю, что глюки, что приснились мне после той отравы, которой он меня напоил, враз в реале наступят!
– Правильно мыслишь! – одобрил Санёк. – Очень конструктивно. Значит, выпить желаешь?
– Ага. Всем большим и щедрым сердцем! Выпить и потрахаться! Лучшая релаксация. Ты не против, если я Ленку – того?
Санёк поглядел на друга. Нет, всерьёз. Ну не балбес ли?
– Ты не забыл, часом, что она еще в миру тебе яйца секвестировать обещала?
– Да ладно! Они все сначала… А секвестировать – это как?
– Сократить. Количество. Серый, не надо! – проникновенно произнес Санёк. – Очень прошу: не лезь к ней!
– Нет так нет, – легко согласился Серёга. – Так бы сразу и сказал: сам ее… О! Ты уже! Ну, блин, молодец! – Сочный хлопок по спине. – Уважаю! Везет тебе, Санёк! От твоих светлых кудряшек у девок другие кудряшки прям с первого взгляда мокнут! – И, сменив тему: – Бабки-то у тебя остались? Ты ж за меня хренову тучу европейских отдал. Жалко даже! Но спасибо, кстати. Я тебе вроде еще не говорил? Здесь прикольно! Чё молчишь?
– Ты мне слово вставить дай, тогда отвечу, – сказал Санёк.
Вот же балаболка. Хотя это у него сейчас от нервов. Хороший пацан, Серый. Дурноватый, но надежный. Свой. Как брат. Еще бы понять, что с ним такое?
– Хоть чему-то тебя мастер Скаур выучил?
– Можешь проверить. Только не сегодня.
– Завтра мы в Игру пойдем, – сказал Санёк. – Времени в обрез, – и на местном игровом наречии: – К будущим победам готов, воин Сигар?
– Чего?
– Блин! Мы же вместе языку учились!
– Ну так я выучился. Во! Фара хер! Иди сюда! Фара ебурты! Иди отсюда!
– Фара ибурти, – Санёк вздохнул.
Вот же дубина. Даже продвинутые игровые методы не берут.