Волки окружают Владимир
Шрифт:
– Да как тебе сказать, чтобы не расстраивать, – продолжал глумиться над бахвалом Егор. – Сегодня ночью недалеко от Солёного Жмыха оставили три трупа, у которых, между прочем, когда они ещё не были трупами, имелися двуствольные стволы.
– Да ты что! – дед аж присел от неожиданной вести.
– Так что, батя, по ночам к вдовам не шляйся, – ухмылялся Жуков. – А сиди-ка в своей избушке. Хотя опять же, как ты говоришь, всё зависит от судьбы. – Закончил Егор. После этого перекрыл подачу топлива и вынул пистолет из наполненного бака и передал его в безвольные руки обомлевшего старика. Рябинин уже забирался в кабину, а Жуков занеся ногу на подножку, повернулся к сникшему
– Ничего, Печорин, главное держи хвост или что там у тебя? пистолетом. Авось судьба помилует.
И влезши в кабину, закрыл дверцу, завёл мотор и направил машину на восток, оставив остолбеневшего старика наедине с охватившими его тревогами.
Сидя в машине, держась за обмотанный изолентой руль и смачно жуя папиросу, – Жуков сказал: – Через пятнадцать километров будут Вязники. Это я к чему? Прежде чем доехать до Гороховца, не мешает узнать от наших людей – не ждёт ли нас там какая-нибудь ловушка?
– С чегой-то это ты вдруг? – спросил товарища Алексей.
– Да так – коротко ответил Егор. – Сорока на хвосте принесла.
Минуту ехали молча. За окнами простирался лесотундровый пейзаж.
– А если серьёзно, – откликнулся Жуков. – Ещё в Солёном Жмыхе охотник тот… Чёрт, как же его звали? А! Зотов. Здоровый такой. Так вот перед нашим отъездом он вроде заикнулся, что в Гороховце в связи отбытия артиллерийской части в сторону Владимира, местные полицаи успели прошерстить многие подпольные квартиры, опасаясь, чтобы наши не смогли своими действами парализовать работу местных органов власти, когда они, если придётся, будут организовывать оборону против волков. Видимо, какая-то эсэбэшная сволочь просочилась в наши ряды, что, кстати, бывает очень редко.
– Что же ты мне раньше не сообщил, – сказал ошарашенный Рябинин и озабоченно сгрёб в кулак свою светлую бородку.
– А кто его знает, правда эта или здесь двойная игра тех же эсэбэшников, – ответил, кусая нижнюю губу, Егор. – Чо тя зря было беспокоить. Вот до Вязников доедем, и из верных источников всё узнаем.
Окрестности Вязников встретили путников лесом, перемешанным соснами и елями. Странно было видеть их высокими, не согнутыми сорокаградусными морозами. Снег пышно лежал на их иглистых ветках и блестел на уже поднявшимся солнце драгоценными самоцветами, напоминая картинки со старинных открыток. И видя всё это, просветлялась душа и оттаивало сердце, и возникала слабая надежда о неумираемости величественной природы, которая наперекор всем катастрофам и катаклизмам ещё способна оживать, неся истерзанному чувству человека умиротворение, радость, любовь. В нижнем ярусе, пытаясь защититься от холода и ветра, ютились несчастные берёзки, осины и рябины, бедные падчерицы лесотундровой зоны. Шла берёза льда напиться, Гнула белое плечо. Увы, гнула, не разгибая.
– А когда-то здесь росли сады, – произнёс задумчиво Егор. – Вишня, яблоня, слива. Арктические циклоны всё убили. Славяне очень чутки к красоте природы. Воспринимают её как живое существо. Это всё технократическая цивилизация способствовала всеобщей катастрофе, чьи плоды мы пожинаем сейчас.
– А сам-то ведь работаешь на произведённой этой цивилизацией машине! – ухмыльнулся Алексей.
– Да я ведь не против самих машин, – глубокомысленно ответил Жуков. – Машина должна помогать человеку, облегчая его труд. Именно, труд. А не умножать некоторым фантастические прибыли. Ведь своей жаждой к получению сверхприбылей они в начале прошлого века практически уничтожили природу-мать. Сидя на собственном суку, его же и рубили. Эх, мозги куриные!.. Что такое! Смотри-ка, Лёха?
Впереди
– Да не, – спокойно ответил Жуков. – Если бы мы им были нужны, они сразу бы нагнали полицейских, оцепили бы квадрат. Я по сторонам ничего такого не заметил. Это наши. Уже оповестили о нашем задании по рации. Вот они нас, наверно, и хотят предупредить об опасности. Ба, и машина знакомая! Точно. Розовый Опель с антенной. И номер. Ну, вот не успели мы решить к кому нам с вопросами ехать, а нас уже нужные люди с ответами дожидаются. Телепатия! Хочешь-не хочешь, а поверишь в эти штуки.
Подъезжая к стоящему на обочине и вмятому в двух местах Опелю, Рябинин увидел высокого худощавого человека вглядывающегося вдаль. Как только тот увидел, что большегруз Жукова тормозит и съезжает к краю дороги, человек тут же выключил фары.
– Это Альберт Константинович, Первый Педагогический консул. Заведует в области вопросами образования, – сказал, останавливая машину Егор. – Поэтому так цивильно и одет. Поэтому и машину имеет.
– Шишка, – нашёлся только сказать Алексей, с интересом рассматривая его шикарную дублёнку с большим воротом и такую же дублённую ушанку с меховым отворотом впереди и повязанными сзади ушами. Ноги незнакомца согревали толстые ботинки на внушительной кожаной платформе.
– Не сомневайся, он наш, – сказал Жуков, заметив на изучающей физиономии Рябинина черты подозрительности. – Вылазь, парень.
Почти одновременно Жуков и Рябинин открыли дверцы, ступили на нижнюю ступеньку и спрыгнули на дорогу. Перейдя дорогу, они приблизились к Альберту Константиновичу. Это был мужчина лет сорока пяти, чисто выбритый. Хотя губы улыбались, но тёмно-синие, со стальным отсветом глаза, были серьёзны и внимательны.
– Здравствуйте, Егор, – протянул он белую аристократическую руку,
освобождённую от перчатки, небритому Жукову. Тот в ответ подал свою, заскорузлую, и они поздоровались.
– А это наш новый товарищ, – отрекомендовал Жуков Алексея. – Алексей Рябинин. Проверен в деле.
– Душевно рад знакомству. Я Злобин, Альберт Константинович.
И Злобин протянул свою руку. Рукопожатие было долгим и крепким, и Рябинину это понравилось, убеждая его в том, что перед ним, несмотря на холеный вид и официальный лоск, человек искренне разделяющий взгляды Велесова братства.
– Ох, заждался я вас, братцы, – передёрнулся замёрзшим телом Злобин. – Давайте скорее сядем в мою машину. В салоне у меня значительней теплее.
Когда путники сели в его Опель, то они действительно почувствовали, что печка хозяина довольно-таки прилично работает, по крайней мере, способна поддерживать кровообращение в их бренной плоти, настраивая теплом на какой-то домашний лад. Да и светящиеся на вполне исправной панели зелёненькие циферблаты, стрелки и цифры ласкали глаза, вызывая в памяти сиюминутные безмятежные впечатления. Стёкла были с подогревом, поэтому им не угрожала морозная наледь, и через них всё было отлично видно, не то, что на стёклах у Жукова, которому каждый раз приходилось их очищать от морозных художеств металлической щёткой. Да, здесь не как у Жукова – полный комфорт! Какие отговорки не придумывай, а товарищ-то высшего сорта. Вон у него и телефон имеется, заметил Алексей. Хотя, впрочем, и стоило ожидать, коль антенна торчит из крыши. Злобин и Жуков уселись на передних местах, Рябинин расположился на заднем, кожаном, тёмном, правда с большой заплатой из светлого дерматина.