«Волкодавы» Берии в Чечне. Против Абвера и абреков
Шрифт:
— Да какие они теперь враги, головы от подушки поднять не могут, — вздыхал он. — И их так же матери ждут в далекой Германии, как мы с моей старухой ждем своего сыночка.
Но сколько немецких матерей так и не дождались своих сынов! Несмотря на все наши усилия, смерть продолжала собирать свой страшный урожай. У нас не хватало лекарств, не хватало питания, скученность и антисанитарные условия тоже мешали нам предотвратить распространение инфекции. До конца февраля в лагере умерло несколько сотен человек, в марте — больше тысячи!
Мерзлая, жесткая, чужая астраханская земля принимала их похожие на мумии тела, укрывала их песчаным одеялом, и воющие степные ветры пели им погребальные песни. Мальчишки, ведь они были совсем мальчишки, многим из них было чуть
В вермахте меня в совершенстве научили убивать, сейчас русские медики учили меня спасать жизни. Спустя месяц я уже мог с закрытыми глазами попасть иглой в любую вену, ввести желудочный зонд, справиться с мудреной перевязкой. Наша маленькая русско-немецкая бригада вела героическую борьбу со смертью. Смерть наступала, обходила с флангов, наползала гангреной и дизентерией, сжимала костлявой рукой дистрофии и пеллагры, атаковала кровавыми плевками цинги и туберкулеза. Два долгих месяца слились для нас в одно бесконечное дежурство у постелей умирающих. Но вот на последнем рубеже апреля смерть была остановлена, а затем начала отступать. В апреле смертность сократилась вдвое! Я наконец увидел весну и первую нежно-зеленую травку, робко пробивающуюся сквозь брусчатку плаца. Наши выжившие камерады, шатаясь от слабости и держась за стенки бараков, выползали погреться под лучами весеннего солнца, на их лицах скользили призрачные улыбки.
В мае смертность упала еще в десять раз, в июне и последующих месяцах сократилась до нуля. Wir sind Sieger! Мы победили смерть!
Рассказывает старшина Нестеренко:
— Сегодня поймаем самого главного бандита Хасана Терлоева! — потирал руки довольный Петров. — Накануне арестовали его пособников Муртазалиевых. На допросе они признались, что Хасан скрывается в пещере горы Бачи-Чу на территории Джумсоевского сельсовета. Командовать спецоперацией будет сам генерал Церетели!
Наша опергруппа окружила пещеру, но бандит успел скрыться, однако оставив в спешке все свое имущество. Кроме оружия и карт Кавказа на немецком языке, нас очень заинтересовали найденные в его рюкзаке бумаги.
— Надо же, какая ценная находка: списки членов повстанческой организации ОПКБ по 20 аулам Итум-Калинского, Галанчожского, Шатоевского и Пригородного районов! — восхищался товарищ Церетели (потом мы сосчитали, что в списках числилось 6540 человек).
Летом 1943 года, после победы наших войск на Курской дуге, явственно наметился перелом в ходе войны. Фронт все дальше и дальше откатывался от Кавказа; стало ясно, что немцы больше не вернутся сюда. Бандитизм в горах Чечни тоже пошел на убыль. С одной стороны, руководство бандформирований поняло, что на победу Германии им рассчитывать не приходится. В то же время наш полк НКВД был усилен людскими и материально-техническими ресурсами и стал все успешнее действовать в борьбе с повстанцами. Наши бойцы и командиры освоили особую тактику боев в горной местности, где сражение ведется фактически не в двух, а в трех измерениях и где важно не только обойти противника с флангов и зайти в тыл, но и постараться очутиться выше него по склону. Мы усвоили специфику партизанской войны и научились наступать не широкой цепью, а действовать отдельными мелкими группами; у нас появились специалисты-альпинисты, обучающие своим приемам остальных бойцов. С другой стороны, давала свои плоды миролюбивая агитация полковника Лагодинского, поверив которой многие бандиты были легализованы и сдали оружие.
В результате к концу 1943 года в ЧИ АССР осталось не более полусотни мелких разрозненных банд, а общее количество состоящих на учете бандитов едва превышало 500 человек. Труженики республики успешно выполнили план по сдаче государству сельхозпродукции, увеличилось по сравнению
И вот на фоне всего этого нас как громом поразил приказ Берии — планировалась спецоперация по выселению вайнахского народа!
Первым свое сомнение в справедливости подобной акции выразил Димпер, у которого происходящее явно ассоциировалось с трагедией собственного народа.
— Замолчи! — был вынужден сказать ему я. — Красноармеец Шаламов, не забывайте, что мы всего лишь солдаты, и не нашего ума дело обсуждать приказы наркома внутренних дел.
— Вот-вот, именно так и Шмеккер всегда говорил, — пробурчал себе под нос Крис, но я все равно услыхал его слова и буквально взвился.
— Твое дело телячье — иди, куда начальство посылает. А для несогласных есть военный трибунал.
У меня и без рассуждений Криса на душе кошки скребли, а тут еще он со своими сравнениями. Нам объяснили, что выселение производится с целью лишить бандитов поддержки со стороны местного населения! Ведь как бы ни страдали порой от их действий сами вайнахи, но древний горский кодекс чести не позволял им выдавать абреков русским властям.
Кроме того, меня сильно задела реакция Лайсат. Дело том, что я сделал ей официальное предложение — брак со мной мог спасти чеченку от депортации. Но чертовка лишь сверкнула на меня своими черными глазищами и заявила, что разделит горькую судьбу своего народа!
Высшим партийным работникам, чеченцам и ингушам по национальности, было заранее доложено об указе о выселении и о мотивах, которые легли в основу этого решения.
Председатель СНК ЧИ АССР Молаев после этого сообщения прослезился, но взял себя в руки и обещал выполнить все указания партии и правительства. Была сделана попытка воспользоваться авторитетом высших духовных лиц Чечни Б. Арсановым, А.Г. Яндаровым и А. Гайсумовым, они призывались оказать помощь через мулл и местных старейшин. 40 республиканских партийных и советских работников из чеченцев и ингушей были прикреплены к 24 районам с задачей подобрать из местного актива по каждому населенному пункту 2–3 человек для агитации.
Брат и сестра Чермоевы были приглашены на совещание к начштаба нашего горнострелкового полка Буланову, где им были вручены особые пропуска для беспрепятственного движения по району и дано задание убедить соплеменников не противиться депортации с целью предотвращения ненужного кровопролития. Тогда мы и предположить не могли, как они воспользуются этими спецпропусками! Утром 22 февраля возле своей подушки я нашел записку от Лайсат:
«Я знаю, вы все обвините нас в предательстве, коварстве и самой черной неблагодарности. Но не я предала Советскую власть, а она меня. И не только меня одну — весь вайнахский народ. Она отняла нашу свободу, землю, радость, наши горы и даже наш вкусный воздух. Я была патриоткой до мозга костей, беспредельно чтила Ленина, верила Сталину. Помню, с каким воодушевлением я пела: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!» Пела до тех пор, пока «страна моя родная» не накинула мне петлю на шею. Вот когда дыхание перехватило… Все разом изменилось, когда мне цинично заявили: «Раз ты патриотка, помоги нам лишить тебя родины, родителей и даже жизни», пришлось наконец понять, что есть Советская власть».
— Вот стерва! — скрипнул зубами Петров. — Ну что ж, мне не привыкать, не впервые получается, что твой бывший товарищ по органам вдруг оказывается скрытым врагом народа. Однако надо готовиться, завтра приступаем к акции. Кодовое название «Чечевица», кодовый сигнал «Пантера».
С начала февраля 1944 года в Чечню прибывали воинские части под видом проведения учений в горной местности. В операции принимали участие 19 тысяч оперативных работников НКВД — НКГБ и СМЕРШ и до 100 тысяч офицеров и бойцов войск НКВД, стянутых с различных областей. Значительная их часть до этого участвовала в операциях по выселению карачаевцев и калмыков и, кроме того, будет участвовать в предстоящей операции по выселению балкарцев… Теперь все эти части спешно выдвигались в заданные районы и окружали аулы.